Из альбома "Осенний день в Павловском парке" Людмилы Каролинской
portret liliji - автор Рolss (Литва)
Литературно-художественная композиция Евгения Ицковича "Немота"
Бродского о Цветаевой, с рефреном – "голос поэта", не люблю! Один великий поэт увидел своё отражение в другом в тот момент, когда зеркало разбилось.
"Новогоднее" абсолютно немо – это потусторонний шёпот.
"Голос поэта" – это о вызывающем души из Преисподние, не сохранённом тогда, когда сохранялось все звучащее.
Мания слуха… звуки утробы жизни и прах… голоса... Может быть, звук от болезненной перспективы зрения ея, близорукого и оттого приближённого в миры духовные к цветочкам Иеронима Босха?
"Новогоднее" надо читать не глазами, а зрачками, метафизической пустотой, чтобы убогую анатомичку заполнить мистерией.
Я говорю тебе "люблю" и… не слышу голоса... Я вижу свой рот окающий Мандельштамом в зеркале.
Вот, в чём загадка – рот без лица, "О" без алфавита. Да и какое же зеркало, когда это – ты. Ты – это Христос, и если войдешь в меня, станешь "Я" – Дух.
Дух святой – я святой. Я освящаю. Через меня освящается жизнь. Но света нет.
Только черный рот "Ты – Я". Светоносная сила забыла нас. Бог отдыхает.
Суббота.
Немота.
Это опять я. Я слышу Бога немолствующего.
Я говорю "люблю"... в устах моих люлька... Бабушка качает люльку, люлька качается, скрипит, бирюльки всплакивают – люблю! Люблю – из истоков детства, есть звук, но нет тебя…
Прислоняюсь к тебе губами и дышу. Ты таешь… Еще немного и растаешь совсем. Только черный рот: "О" – "Я – Ты" – Христос, не входящий в "Я" – Дух.
Это то, о чем я мечтал всю жизнь. Писать о любви одной любовью, одним воркованием, гульканьем.
Но ты была...
А теперь тень...
Последний ужас.
Призрак Бога.
И стекло "О" – рта, замыкающегося вечностью в себе.
Ты видишь, что такое немота? Это не то, когда не можешь сказать… Это, когда не можешь вымолвить…
Ты не слышишь меня, или я не договариваю до тебя? Как надо сказать – недолюбливаю? На какую глубину возвыситься?
"И" переворачивает время, любой союз переворачивает, соединяя. Время с той и другой стороны, а значит и перевёрнуто.
Мы глядим с тобой в "О" в значении "И". Неизвестный доселе путь "О" сужается, вырождаясь в туннель: "У"!!!
Отражение пытающееся кричать выражениями междометий...
А знаешь... так тепло ещё от тепла твоего, что это... ну, то..., что станет потом стеклом, непреодолимой прозрачной преградой, ещё не успело стать ей... замёрзнуть. И пыльная тряпка, которой ты сотрешь меня прежде "О" и "А", не высохла от поцелуев.
Только я погружаюсь в немоту...
Завязаю завязью...
Немолствую.
Я в Боге. Я – Они.
*****
Немолствую осенней наготою,
И не могу, и наг, и в немоту
Слова слились, и лезвие во рту
Не прорастает мыслью и листвою.
Одна лишь музыка безлиственна, как ветви,
Едва течёт на жизни водосток,
Сквозь немощь слов, сквозь жертвенный листок,
Но для меня прекрасное в конверте.
И этот звон разбрезженных ветвей
Не носит яблока под колоколом неба...
Я проникаюсь смертностью полей,
И воскрешеньем скошенного хлеба.
Чем осязать безлиственную плоть
И наготы полёт преображённый?!
Я музыкою жизни поражённый...
Я умираю странствовать, Господь!
*****
Нет голоса в доме моём,
Нет человека...
И знает об этом комната – Мекка
Паломничеств двери в оконный проём.
Молитва шагов – заоконные звуки...
На слух тишины привилегии грубы,
Здесь руки его находили руки,
А губы – губы.
Как страшно молчит телефонная дека,
Её резонанс мы искали вдвоём...
Нет голоса в доме моём...
Нет человека!
Что сталось, что сталось с тобой постоянство?!
Ты выбилось светом из шторок и створ,
И я, через окон немое пространство,
Вхожу по тебе из окна в коридор.
03.02.1992 г. © ЕСИ
*Примечание редактора: альбом "Осенний день в Павловском парке"
"Египетский" рюкзачок.
Для крепления ручки специально разработана авторская фурнитура.
Размеры 30 х 25 х 10 см. Ручка 33 см.
Материалы: авторский микс хлопка и полиэстера, акрил, вискоза, флок. Бисер. Металлические колечки.
Есть подкладка.