Однажды, ранним утром, звонок вдруг зазвенел.
(Мужчина рядом с женщиной отчаянно храпел)
И тут она вскочила, да начала орать:-
- «Вставай Васёк, Проснись, осёл,
Звенит звонок, мой муж пришёл!»
Васёк вскочил, трусы надел,
С балкона спрыгнул, вниз летел,
Летел и думал он сопя:-
«Коль муж пришёл, то кто же я?»
Алексей КОНДРАТЬЕВ
Есть такая легендарная одесская песня — «На Дерибасовской открылася пивная».
На мелодию аргентинского танго. Все, конечно, ее слышали. Есть разные варианты ее
текстов. Я помню тот, который знал, когда сам жил и служил в Одессе. И ходил в ту
самую знаменитую пивную на Дерибасовской. Она называется «Гамбринус». В честь
фламандского короля, которому приписывают изобретение пива.
У этой пивной славная история. Говорят, раньше она была таверной в порту, и там играл на скрипке никто иной, как сам Яша Хейфец. Он там подрабатывал — нищий консерваторский студент... Яша давно знаменит по всему миру. А в Одессе про него до сих пор анекдот рассказывают.
— В цирке эквилибрист строит пирамиду — ставит на арене стол, на него стул, на него другой— вверх ножками, на него еще один... Влезает, балансирует, становится на голову и играет на скрипке.
Одессит поворачивается к жене и говорит: «Чтоб он бы Яша Хейфец — так нет!..»
***
Я очень люблю Одессу. Оперный театр — откуда я не вылезал, Французский бульвар, где гулял с девушками (спозвольте причепиться!), памятник Пушкину (с таким шнобелем, будто он сам побочный сын мадам Алёшкер,тети Песи), памятник Дюку (Дюкерману, как ласково называют герцога Ришелье, своего первого губернатора, одесситы), Графская Лестница (ровно 192 ступеньки, сам считал, и не один раз), морвокзал и порт, Привоз, Новый Рынок, Молдаванка, Пересыпь (вы знаете, что это железнодорожный мост?). Лузановка, Куяльник, Хаджибей... Большой Фонтан... Советской Армии, по которойходит трамвай до вокзала...
— Скажите, этот трамвай идет до вокзала?
— Да. Но сейчас он идет в другую сторону. Вы хоть сядьте туда лицом...
Национальность —одессит, социальное\происхождение —одессит, образование— одессит, профессия — одессит, род занятий — одессит...А одесские средства массовой информации! Голос Привоза, Правда Нового Рынка...
— Где костюмчик отхватил?
— Да... В Париже.
— А далеко это от Одессы?
— Да верст тыщи три будет...
— Смотри, какая глушь — а шьют неплохо!
Сколько можно рассказать про Одессу...Никакой заграницы не надо. У нас дома есть все. И гораздо больше. Одна Одесса имеет многих таких вещей, каких не имеют другие города. Я знаю одесситов, которые много лет прожили за границей,а потом вернулись в Одессу. Я бы и сам туда хоть пешком ушел. Будь на то моя воля... И поселился бы на 16-й станции Большого Фонтана. Там жила моя любимая девушка... Софочка Цубербиллер. С тех пор в графе анкеты «Девичья фамилия» я всегда честно пишу: Цубербиллер.
***
Она действительно была девушкой. До знакомства поздним вечером на Греческой площади с сержантом морской пехоты, возвращавшимся из увольнения. Софу хотели ограбить. Думаю, пожалели, что родились на свет. Я проводил девушку домой и загремел на губу за опоздание из увольнения. Потом ее мама , мадам Циля, готовя форшмак, говорила мне с характерным одесским акцентом:
— Алеша, выгляни в окно, посмотри —или погода на улице хорошая?
А я, когда приходил, стучал в дверь (которая, впрочем, всегда была открыта) и вежливо спрашивал:
— Разрешите вломиться?
А старый Шмойл Цубербиллер, отец Софки, уважаемый человек — на весь Большой Фонтан известный портной, —который всем шил костюмы элегантней, чем у лорда — доставал бутылку самогона, купленного на Привозе, и ворчал:
— И это солдат! Я интересуюсь узнать— кто тебе не позволяет ворваться и забрать в плен нашу Софку! Я интересуюсь узнать — это солдат или кто?! — и наливал нам по стопке под шкар (греческое рыбное блюдо), который нам подавала тетя Циля, которой я целовал пухлую руку, пропахшую рыбой, луком и чесноком. Я вам не скажу за всю Одессу. Вся Одесса очень велика.Но в этой семье я был официальное лицо. И все соседи меня уважали, когда я приходил в черной форме с блестящими знаками отличия — военный специалист 1-го класса, отличник Советкой Армии, воин спортсмен...С золотыми буквами «Ф» на погонах, тельняшке, которая была видна между отворотами куртки, заправленной под ремень с надраенной пряжкой, черном берете с золотой кокардой и красным флажком сбоку и надраенных до зеркального блеска морпеховских полусапогах...
***
Это ж надо знать, что такое одесский двор. Там же живут вместе поколениями. И секретов никаких никогда не было... И нет. И не надо. А одесский юмор... Грустный...
— Вы будете сме-яться, но тетя Хая таки померла... Я ж говорил — вы будете смеяться...
А переживают друг за друга...
— Мадам Цудечкис, вашу Двойрочку вчера молодой человек провожал!.. Так этот уже будет получше других!
***
Меня все любили. И я их тоже. Но я ушел на подводной лодке, и даже не успел попрощаться, а Софа прождала год, решила, что дело швах, и вышла за одного маримана. И ушла с ним на судне буфетчицей.
Папаша Шмойл и мамаша Циля плакали, когда я вернулся. Все соседи пришли поздороваться... И по-сочувствовать... И выпить с нами самогону...Молдавской цуйки...Украинской горилки домашней... Соседки— украинки, русские, гречанки, еврейки, молдаванки, гагаузки — принесли, кто что настряпал... Это был грустный праздник. Но настоящий одесский... На весь двор...
Много стран и городов я с тех пор объездил... Да так, в сущности, и остался одесситом...
На Дерибасовской открылася пивная
