Что же в сущности есть любовь? В чём она находит своё удовлетворенье? По дороге с работы мне пришло в голову, что, однако, моя же любовь и удовлетворяет самое себя как таковое. Ведь, будь чья-то любовь ко мне пламенной и самой что ни есть достоверной, какое бы удовлетворение принесла бы она мне? Если я не чувствую своей любви, любви, которая родилась в моём сердце, что могу я чувствовать извне? Чьё-то расположение – да. Чью-то любовь? Никакая другая любовь не расскажет мне о том голосе плоти, что испытываю именно я, о той нежности, с которой я мыслю о тебе, об интеллектуальном (и священном) действии, которое я совершаю, думая о тебе. Люби ты меня, а я тебя нет, знала бы я, как ты прекрасен, как ты неповторим? Совершала бы я поступки, продиктованные этим чувством? Находила бы я в твоих глазах предел всех своих устремлений? Стремилась бы я вообще к чему-либо, пробираясь сквозь дебри жизненного абсурда? На фига всё это было бы нужно мне? Но истинно – любовь моя щедра. Через неё, а именно – через тебя – я люблю весь мир. Без тебя он пуст, бездушен, нединамичен. Безразличен. Я к нему безразлична. Ты лишь наполняешь всё ведомое мне существование смыслом и желанием. Лишь моё неимоверное чувство к тебе позволяет моей крови бежать по венам. Лишь оно обогащает меня, наделяет энергией и вселяет веру. Другая жизнь для моего измученного мозга просто немыслима. Может быть, это такая коварная игра моего рассудка? Я не знаю. Это – война. В ней либо погибаешь, либо ею живёшь. И пока я в этом движении – я живу. Я воплощаю это движение. В стремлении и творении. Но суть и жизнь – моё чувство. И я должна быть искусителем, стать победителем, завоевателем, чтобы достигнуть той абсурдной радости от свершения желанного. И сколько не будут меня душить, гнать и убеждать в глупости и скудоумии – я им не поверю. Я верю только тебе, моя любовь. Ты – мой разум. Ты – сила духа моего. Ты – моя любовь. Я живу тобой. Одно лишь наличие всего этого - уже существенное благо. Because of you. An insatiable feeling. (Ненасытное чувство ).
Какой бессмысленной кажется жизнь без любви. Совершенно ненужное существование, полое и голое, слепое и бездумное. Муляж. Сплошная декорация. Пластмассовый кофе и картонный дом. Оправдание. Жизнь ради оправдания перед чем-либо. Перед собой или кем-то другим. Перед самой жизнью. Попытки заслужить чью-то любовь подвергают лишь нескончаемым мучениям. Безрезультатные попытки. Это вульгарно и отвратительно. Как честность. Но самого трудного и безысходного жаждет страсть души моей. Истинно, не через взаимную любовь прекращается несчастье неразделённой любви, но через большую любовь. Душа моя радуется своему стремлению, пусть даже и наивно. Она хочет подняться на высокую гору, чтобы искусить искусителя. И поднимаясь на эту вершину, львом становится страсть моей души, чтобы сделаться господином своего странствия. Чтобы идти своим путём, сметая все преграды и условности. Ещё не владеет она всеми способностями, ещё глупа и убога. Но огромнейшее желание грызть камень и с диким своенравным упорством покорять эту гору, это желание – вот что создаёт свободу для нового моего творчества. Поэтому и только поэтому желаниями души определяется её будущее. А я ведь знаю теперь, что такое счастье! Счастье моё, что я узнала тебя. Мне несказанно повезло; жизнь или судьба, или они вместе подарили мне это блаженное чувство – осознание любви. Стремления моей души полностью осведомлены теперь и, не останавливаясь, продолжают упорно развиваться. Словно цветок, который вечно продолжает цвести. Вечное воодушевление и трепетное благоговение. Не упование, нет! Но благоговение. У меня нет цели во что бы то ни стало быть любимой. Я неизменно хочу отдавать, а не брать. Отдавать силы любви, взбираясь на свою гору. И это далеко не жертва. Просто я не испытываю никакой нужды. Я испытываю желание слиться с человеком, с его внутренней сущностью, а не получить его. Я ищу родство единения душ, восприятие твоего истинного яства безо всяких там поз… Моя любовь – это осознанное решение. Это активное действие, направленное на созидание, развитие и свершение, вплоть до самого конца. До единственного предела всему – смерти. Смерть прекращает все наши устремленья, обрывает, когда захочет или когда ей нужно, нашу жизнь. Но ведь никто не знает, что потом… А пока… Пока я люблю. Я не зритель, я участник шоу под названием жизнь. И люблю я не потому, что ты хорош, красив, благодеятелен или талантлив. Все эти вещи составляют тебя самого. А я люблю тебя самого. Каким бы ты ни был. Это моё отношение. Моя ориентация. Когда я увидела тебя впервые, я нисколько не заметила твоей внешней красоты и вовсе не знала о твоей добродетели и гениальности. Я просто тебя увидела. И в этом было достаточно основания для творения и жажды, для рождения нового чувства. Это было осознанное решение. Не за поступки, не за внешность любят человека. Я говорю об истинной любви, если вообще так можно выразиться. Многие под настоящей любовью понимают вещи очень далёкие от самой любви. Любовь же рождается где-то на ментальном уровне и переживается душевно, эмоционально, но и физически. (Свои эмоции порой я переживаю по-настоящему физически). И это не только рефлексы. Это – вселенная переживаний. То, что верно в отношении отдельных чувств, тем более верно для лежащих в их основании эмоций. Но человек конечен, тем самым он ограничен и беспомощен. Но, обретши любовь, он словно получает безмерную силу, осознание, волю и как бы имеет большие и качественно новые возможности, хотя и всего лишь на том отрезке времени, в котором он существует. Жизнь будто обретает смысл, а теряя любовь или просто её не имея, жизнь сдаётся полностью абсурдной. Какой ещё на фиг в ней может быть смысл? Глупое стремление к чему-либо, зная, что всё равно придёт конец. А сознавая, что придёт конец, но при этом имея в сердце любовь (к кому или чему бы то ни было), жизнь обретает смысл, особый яркий и вместе с тем горький привкус. И чем больше я осознаю это, тем более смысла обретает моё существование, пускай и конечное. Не столько даже смерть, а сама жизнь может вызывать у меня претензии. Смерть – это исход. (Или переход?) Чего же в ней так боятся? Боятся самого страха боязни. Боятся боли, мучений. Кто не боится боли? Наверное, тот кто её не ощущает. Но это не существенно. Важна наша долгая и, собственно, однонаправленная дорога к концу. Но какая дорога? Что мы пронесём по ней? Плевать? – Мне нет. В наличии я имею лишь один путь (по крайней мере, осознаю лишь один единственный), потому и желаю идти так, как желаю, а не по чужому велению или ради оправдания перед кем-то. Для меня нет общепринятых норм морали, эфемерной честности или бесчестия. Что такое вульгарно? Что такое прекрасно? Что такое величественно? Что такое жалко? Что такое совесть, в конце концов? Совесть придумана для того, чтобы человек мог грызть себя своими же зубами. Чтобы ставил себе низшие оценки в степени зависимости от других. Угнетающее, уничтожающее чувство. Я питаю ненависть к совести, так же как и к смерти. Но мне не за что ненавидеть смерть. Дым земных очагов стоит райских благовоний. А смерть потом подарит мне определённую свободу. Это так преднамеренно, но прекрасно!
