Вдалеке маячит чьё-то лицо. Оно смутно белеет в сумерках. Они скрывают фигуру, закутанную во что-то тёмное. И только пятно лица притягивает взгляд прохожего, бредущего по улице того города, которого нет на карте.
Впрочем, карта была. Она лежала на моём столе, в верхнем ящике. Кажется, я заворачивал в неё селёдку. Селёдка давно уже мной съедена, но карта лежит на столе в кухне. Вот он город. Его точка в ржавых разводах. Это та солёная рыба закрыла пространство на карте, в котором находится город, своей мутной слизью.
Мутные сумерки опускаются на город. Прохожие торопятся домой, заходя по пути в магазины, выходя с пакетами и свёртками.
Белеет лицо на повороте улицы. Странность его положения и неподвижность ошарашивает пробегающих мимо людей. Они взглядывают на белое полотно лица, остолбеневают на миг и проносятся дальше. На углу улицы возле дверей магазина белеет лицо.
Выходят из дверей две девушки. Они молоды и веселы, смеются, шутят, хвалятся друг другу покупками. Лицо неподвижно застыло сзади них. Девушки, смеясь, оглядываются, белая маска над тротуаром обрывает на мгновение смех, но девушки слишком радостны, слишком молоды, слишком заняты собой. Через секунду, забыв увиденное, они, болтая по-прежнему, проходят мимо и заворачивают за угол.
