Домик великого писателя
Домик великого писателя
Он создан в 1966 году. Уютный домик в Тель-Авиве поражает своей строгостью, простотой, уютом. В небольшой витрине – личные вещи писателя: очки, чернильница, ножик….
Шолом Нохумович Рабинович известен более, как писатель Шолом-Алейхем (в переводе: мир всем). Один из самых ярких еврейских писателей, он жил в России и Америке. Писал на идиш, иврите, русском языке. Его произведения – сплав юмора и лиризма.
Я здесь второй раз. Первый был несколько лет назад, я смотрела спектакль на идиш «Ляма лё?»( Почему нет?). Звучала прекрасная музыка кляйзмеров (уличных музыкантов), а под нее разыгрывался веселый сюжет.
Моя знакомая, известная во всем мире исполнительница песен на многих языках Женя Файерман, бывшая парижанка, пригласила меня и Аду Ничпальскую послушать ее. В самом домике Шолом-Алейхема, в уютном зале с прекрасной акустикой. Мне повезло! Женя, маленькая, худенькая, сидела впереди меня в машине в цветастой юбочке и серой кофточке. Обычная женщина. Неужели сейчас я услышу актрису, которой аплодировал весь мир?
Я лукавлю, Женю слушала, но не в этой обстановке. Сегодня она будет петь с кляйзмерами. Ада, как обычно, начала беседовать с директором дома через русскоговорящего сотрудника, рассматривала небольшую картинную галерею современных художников, среди которых были невероятно талантливые.
А я пишу не для печати, для себя, да и некогда мне было этим заниматься, я по просьбе Жени продавала Женины диски и кассеты, и еще диски композитора Даниэля. Торговкой оказалась нулевой: с трудом продала один Женечкин диск. Впрочем, дома сын сообщил мне, что израильтяне – народ прижимистый и лишнюю копейку не истратят. Если б на халяву….
Публика собралась быстро и дружно. Все- ивритоговорящие, русскоговорящими были Ада, я, некая Геня, знакомая Жени и две молодые женщины. Израильтяне не дарят цветы артистам, но мы с Адой нарушили их традицию: купили для Жени шикарный букет. В руках молодых дам тоже был букет, он тоже предназначался Жене.
Израильтяне реагировали живо, выкрикивали. Кляйзмеры поражали отличным репертуаром, в котором было нескончаемое количество интересных интерпретаций. Аккомпанировал пианист Игорь Островский. Пела и плакала скрипка, а два кларнета: один в руках «русского», другой в руках израильтянина создавали нужные настроения.
И вот на сцене – Женя. В своем парижском платье и накидке, легкая, летящая. И запела. Женя – певица-актриса, слушать ее интересно, каждую песня она разыгрывает, как спектакль. Зал подтягивает ей. Браво, Женя, браво, музыканты, браво!
Браво! Браво! Концерт закончился. Погас в зале свет. Но особая атмосфера вечера осталась. Может, сам дух Шолома-Алейхема бродит тут?
Еду домой, беседую о концерте с Женей и Адой. Верю, что еще раз приеду сюда, потому что здесь прекрасная энергетика, созданная любимым писателем. И, конечно, нами.
Он создан в 1966 году. Уютный домик в Тель-Авиве поражает своей строгостью, простотой, уютом. В небольшой витрине – личные вещи писателя: очки, чернильница, ножик….
Шолом Нохумович Рабинович известен более, как писатель Шолом-Алейхем (в переводе: мир всем). Один из самых ярких еврейских писателей, он жил в России и Америке. Писал на идиш, иврите, русском языке. Его произведения – сплав юмора и лиризма.
Я здесь второй раз. Первый был несколько лет назад, я смотрела спектакль на идиш «Ляма лё?»( Почему нет?). Звучала прекрасная музыка кляйзмеров (уличных музыкантов), а под нее разыгрывался веселый сюжет.
Моя знакомая, известная во всем мире исполнительница песен на многих языках Женя Файерман, бывшая парижанка, пригласила меня и Аду Ничпальскую послушать ее. В самом домике Шолом-Алейхема, в уютном зале с прекрасной акустикой. Мне повезло! Женя, маленькая, худенькая, сидела впереди меня в машине в цветастой юбочке и серой кофточке. Обычная женщина. Неужели сейчас я услышу актрису, которой аплодировал весь мир?
Я лукавлю, Женю слушала, но не в этой обстановке. Сегодня она будет петь с кляйзмерами. Ада, как обычно, начала беседовать с директором дома через русскоговорящего сотрудника, рассматривала небольшую картинную галерею современных художников, среди которых были невероятно талантливые.
А я пишу не для печати, для себя, да и некогда мне было этим заниматься, я по просьбе Жени продавала Женины диски и кассеты, и еще диски композитора Даниэля. Торговкой оказалась нулевой: с трудом продала один Женечкин диск. Впрочем, дома сын сообщил мне, что израильтяне – народ прижимистый и лишнюю копейку не истратят. Если б на халяву….
Публика собралась быстро и дружно. Все- ивритоговорящие, русскоговорящими были Ада, я, некая Геня, знакомая Жени и две молодые женщины. Израильтяне не дарят цветы артистам, но мы с Адой нарушили их традицию: купили для Жени шикарный букет. В руках молодых дам тоже был букет, он тоже предназначался Жене.
Израильтяне реагировали живо, выкрикивали. Кляйзмеры поражали отличным репертуаром, в котором было нескончаемое количество интересных интерпретаций. Аккомпанировал пианист Игорь Островский. Пела и плакала скрипка, а два кларнета: один в руках «русского», другой в руках израильтянина создавали нужные настроения.
И вот на сцене – Женя. В своем парижском платье и накидке, легкая, летящая. И запела. Женя – певица-актриса, слушать ее интересно, каждую песня она разыгрывает, как спектакль. Зал подтягивает ей. Браво, Женя, браво, музыканты, браво!
Браво! Браво! Концерт закончился. Погас в зале свет. Но особая атмосфера вечера осталась. Может, сам дух Шолома-Алейхема бродит тут?
Еду домой, беседую о концерте с Женей и Адой. Верю, что еще раз приеду сюда, потому что здесь прекрасная энергетика, созданная любимым писателем. И, конечно, нами.
Комментариев 0