Евгений Ицкович.
Бухгалтерская историософия
Как-то я познакомился с потрясающей женщиной. Поражённый её красотой и жизнеутверждающей энергией, бьющей через край –поинтересовался профессией. Ответ поверг меня в глубокую растерянность, ибо более загадочной специальности я вообразить и не мог.
Наделённый от Бога и родителей разнообразными дарами, я в жизни не постиг смысла ни одного циркуляра или инструкции. Это сделало из меня своего рода целителя. Соседи приносили мне импортные приборы, внезапно утратившие трудоспособность, и просили починить. Аппараты были дорогие, инструкции к ним на иностранных языках, которые окружающие нашу квартиру инженерно-технические работники ещё не освоили, и оттого не решались влезать в душу к этим предметам.
Я же был свободен от лишних знаний. Любое руководство дело только бы осложнило. В лучшем случае, я бы заболел от его изучения. Поэтому, тут же не заходя в квартиру, на лестничной площадке, я, (как это называл про себя) втыкал два пальца в розетку, т.е. в прибор, и он ещё тёпленький в руках своего обладателя благодарно возвращался к жизни.
Мой отец, видя это безобразие, пытался призвать меня к порядку, и научить пользоваться всякими схемами. Поэтому он покупал мне конструкторы, которые валялись по всему дому без всякого применения. Однажды он дошёл до того, что приобрёл огромные прозрачные часы для самостоятельной сборки, в которых по мысли их авторов внутренности были бы видны, как при вскрытии в анатомической палате, чтобы служить назиданием юным естествоиспытателям. Как не вспомнить здесь знаменитое полотно Харменса ван Рейна Рембрандта: «Урок анатомии доктора Тульпа», на которой единственное лицо, не обуреваемое страстями, это бестрепетный лик покойного.
Поощряемый отеческим наставлением много месяцев потратил я, разбираясь в чертежах и нечеловеческих деталях этого, в общем-то, одушевлённого предмета, пытаясь вдохнуть в него жизнь, как того требовало руководство. Увы, всё было тщетно! И демиург из меня явно был никудышный. Я не только не мог вдохнуть Дух в Адама, но и заставить шевелиться какие-то шестерёнки, то ли у себя в голове, то ли в часовом механизме. Наконец, папа не выдержал, и приступил к изучению изделия вместе со мной. То есть он что-то изучал и что-то конструировал, а я мучился рядом. Кончилось дело тем, что мой одарённый родитель выяснил, что на заводе забыли положить в конструктор какую-то важную деталь, что-то наподобие сердца, отчего и все предпринятые усилия были безуспешны. Папа, как обычно, не остановился на этом открытии, а, как и подобает ведущему конструктору практику, вступил в оживлённую переписку с головным предприятием…. Но, как это водилось в СССР, мы собрали кучу макулатуры, а часы так и остались прекрасным, но нежизнеспособным предметом, и постепенно рассыпались под тяжестью текущего времени.
От этого урока я так закоснел в своём пороке, что в старших классах составил кооперацию со своим другом на практических занятиях по физике. Там надо было написать какую-то теорию, и собрать электрическую схему, обычно, что-то радио…. Мы приходили, он писал, я собирал. На всё у нас уходило минут пять, и под завистливые взгляды окружающих мы покидали аудиторию, в которой я знал, большинство ребят занимались в кружке радиолюбителей.
Каждый раз друг для порядка на выходе спрашивал:
– Ты опять ничего не понимал?
– А зачем? Главное не включать голову!
Это умение так меня развратило, что когда через много лет я попал к своей подруге и нашёл у неё сломанный отечественный проигрыватель, ещё не успевший добраться до ближайшего кладбища, я сразу распознал в нём собрата тех заграничных изделий, с которыми когда-то нашёл хрупкое взаимопонимание. Желая покорить девушку, и щегольнуть перед ней какой-нибудь мужской доблестью, со словами: «сейчас починю!», оптимистично сунул пальцы в звукосниматель.
Нет, нигде не висела устрашающая табличка, милостиво протягивающая просителю пиратскую метку с голым черепом и обглоданными берцовыми костями, и вежливо, так, предупреждающая – «Не влезай! Убьёт!». Прибор тихо себе дремал, не отягощая соседей излишним звуком, как какой-нибудь динозавр-патефон в антикварной лавке, когда я грубо нарушил его покой неумытыми руками. И наша социалистическая вещь, повидавшая на своём веку и не «таких», исключительно в педагогических целях, сурово ударила меня током!
Это послужило хорошим уроком, и в дальнейшем ремонтируя что-нибудь советское, я всегда использовал бинты, йод и вату.
Наверное, в этом происшествии опять виновата школа. У меня была любимая учительница биологии, потому что она преподавала мой любимый предмет – биологию, лежащий ближе всего из школьной программы к медицине. Это был странный человек со своим коронным вопросом. Она любила спросить озадаченных школьников – «Чем рыба отличается от всех остальных животных?» И когда класс, совершенно уже измучившись в предположениях, сам начинал плавать подобием рыбы, в этом бессмысленном, но наполненном учительствующем сознанием желе, удовлетворённо отвечала:
– Эх, вы! У рыбы нет шеи!
Наделённый телепатическими способностями и, не подозревая об этом, я ходил по выходным и праздникам в «Детский парк» участвовать в викторинах, и часто выигрывал там кукол, которых затем дарил однокласснице, равнодушному предмету моей отроческой пылкости.
Как-то мне удалось в викторинном стиле угадать ответ на какую-то не имеющую шеи и хвоста загадку, от чего биологичка заявила, что я лучший ученик в истории школы. Может, оно и было так, но к биологии это не имело никакого отношения. Знавал я детей знавших школьную биологию! К ним спокойно за генеалогическим комментарием мог обратиться любой римский император, и, тут же, получил бы исчерпывающую справку о своём происхождении от какой-нибудь инфузории с туфелькой.
Наделённый таким высоким званием я вынужден был пойти на олимпиаду по этому животрепещущему предмету. Вопрос, который меня поверг, был такой:
«Может ли человек без специальных приборов услышать радиоволны?»
Трезво покрутив головой во все стороны, я ответил, что – нет! и пошёл сдаваться. Но перед окончательным исходом из аудитории поинтересовался у председательствующей и имеющей шею, как на самом деле.
Ответ её оправдал мои самые мрачные ожидания, она парировала:
– Может?
На мои настойчивые стенания:
– Ну, как?!
Была получена инструкция – сунуть два провода в две радиорозетки и двум идиотам, зажав их в руках, прислониться к друг дружке ушами.
Несмотря на издевательский характер совета, я рассудил, что напряжение в радиосети не смертельное, и мы с братом проделали этот захватывающий эксперимент.
Результат? – я пишу эти записки. То есть мы не услышали ничего! Абсолютно! Даже маленькая искра не пробежала по нашим растопыренным от напряжения ушам. Но я на всю жизнь сохранил интерес к различным феноменам.
В дальнейшей своей жизни от медицинских коллег я слышал о случаях, когда неудачно ставили пломбу, и у пациента начинались слуховые галлюцинации, настроенные на определённую волну. А брат мой чуть невинно не пострадал, учась в Тартуском университете, когда купил подержанный проигрыватель, которому посчастливилось со мной ещё не познакомиться. При включении, этот аппарат громко и внятно, начинал транслировать радио «Свобода», что по тем временам было неблагоразумно. Видно, это была шпионская техника, сданная за предвзятость в утиль.
Сейчас, конечно, таковым никого не удивишь, и любой младенец может вытащить из люльки сотовый телефон в виде бирюльки. А ведь покрывшая всё и вся, словно грибок под весенним солнышком, фантастическая литература недавнего прошлого о таких вещах и не мечтала! Из всего мне известного только греческая мифология обладала огромным коммуникативным опытом общения на расстоянии. Видимо эти случаи чистого восприятия радиоволн греческими богами и имел в виду олимпийский вопрос заданный мне.
Потому что советская историография вслед за поздней античностью воспринимала этих богов просто, как людей, но очень опасных.
Конечно, я что-то знал об удивительном бухгалтерском сословии…
Так, родственник моей жены в сталинские годы заканчивал очень престижный вуз, когда внезапно его сокурсников бывших, как и он, отличниками, стали сажать по списку. Ему страшно повезло, потому что его фамилия начиналась на букву близкую к концу алфавита, отчего у него образовалось время обнаружить эту закономерность. Однако дальнейшие его действия являются образцовыми, и довольно исключительными, для той не вполне вегетарианской эпохи.
Он полностью порвал со своей карьерой и бежал, потом вернулся и окончил свою жизнь на окраине Москвы провинциальным бухгалтером в очень почтенном возрасте. Среди родственников он славился своим умением решать любые проблемы по телефону, не выходя из дому.
Меня всегда угнетала безысходность, веющая от людей того мрачного времени. Такое бывает ощущение, что им оставили приятный выбор между – повеситься и застрелиться! Это, однако, литературное впечатление. Потому что, и гении литературы часто действуют не по собственному уразумению, а как бы от лица своих персонажей, что и придаёт им порою угнетающий вид исторических деятелей.
И потом, они были движимы роковой парадигмой доставшейся им от литераторов, обедавших порою с царствующими особами, и на правах сотрапезников имеющих возможность делать тонкие намёки по весьма грубым обстоятельствам.
Нет, господа! Мы не будем давать советов сильным мира сего! Того и гляди – наградят каким-нибудь орденом и поставят в неловкое положение! Мы сосредоточимся на стратегии выживания для нашего брата обывателя в ситуации, представляющейся неразрешимой. В этом смысле она так и тяжела, что герметична, и не позволяет взглянуть на неё извне.
Человек рассуждает так – я всё равно погиб – надо кончать с собой! Или ещё хуже – у меня есть долг перед моими близкими, и от этого, надо повеситься!
Чего там Наполеон или Сталин, которые держатся за власть, потому что без неё ничего и не значат. Такие выдающиеся люди, как Цветаева или Булгаков, тоже оказавшись внутри обстоятельств, уже не смогли выйти за их пределы.
Ну, хорошо – любимый муж оказался агентом и диверсантом. Но это же не повод гибнуть самой и обрекать на гибель и страдания оставшихся детей. И самое главное – это не лучший способ помочь мужу!
Или Булгаков, не только гениальный писатель, но и врач. Попал в тяжёлую жизненную ситуацию и критически заболел, правильно поставив себе диагноз! Единственный шанс в этом случае – бежать! Социально, политически, климатически. Это может дать возможность тебе и твоей семье на продолжение такого увлекательного спектакля!
Я знал людей, которые эмигрировали в США в 1938 г. с московского железнодорожного вокзала. Это было сложно, но это была цель лишённая всякой шелухи.
Мой Учитель и мой дедушка, наоборот, находясь за границей, и имея явную возможность остаться, решали вернуться, чтобы не покидать свои семьи. Но они это делали зряче, и вели себя по возвращению соответственно. Правда, мой Учитель развёлся впоследствии со своей женой, а мой дедушка прожил с бабушкой до конца жизни.
Оказывается бухгалтерская профессия или предрасположение к ней наделяет людей особой проницательностью.
Как-то я познакомился с девушкой и в процессе разговора выяснил, что она музыкант – гитаристка, а я представился массажистом, ибо всегда стеснялся своих неестественных занятий поэзией.
– Как интересно! – воскликнула моя новая знакомая – знакомлюсь уже с третьим молодым человеком, и все они – массажисты!
Я же наоборот предпочитал знакомиться с музыкантшами, считая их наиболее отзывчивыми. Но оказалось – они сильно не дотягивают до бухгалтеров!
После первого удачного знакомства, я так вошёл во вкус, что теперь люди этой специальности числятся среди моих близких друзей. Оказалось, что это техническая отрасль, в которой становятся, почти, гуманитариями. И если бы не косность образовательной системы, из бухгалтеров вполне бы могли получиться великие интеллигенты, какими были корифеи и основатели физики, когда эта наука ещё являлась почти художеством, и для овладения ею требовалась изрядная доля поэтичности.
Ведь, в нашей жизни бухгалтерия занимает место рядом с исповедальней и психоаналитической залой, и от душевного величия и порядочности этих людей наше благополучие зависит иногда чуть более чем от ножа хирурга.
Особенно это стало заметно в нескучную эпоху перестройки, когда для многих людей стало более приемлемым рассказывать подробности про свои интимные отношения, чем делиться какими-то ни было сведениями о своих деньгах.
Увы! Люди, осуществляющие набор во всякие вузы по соответствующим специальностям, верят более в сумму технологий, чем в человеческую честность. И никакие кризисы их ничему научить не могут. Потому что у них нет воспринимающих органов. Они совершенно атрофировались в ходе эволюции.
Странно было читать о том, что нынешний финансовый кризис вызвало банкротство и продажа дома купленного по ипотеке в таком-то штате США. И что даже, вычислили человека, запустившего по миру механизм денежного домино. А потом, как водиться, этого человека и нашли, но совершенно уже остывшего, и обстоятельства его гибели забыли указать в патологоанатомическом диагнозе.
Эта история очень похожа на пандемию «Свиного гриппа», которая пронеслась в головах и кошельках граждан, весьма слабо отразившись на их здоровье.
Сначала катастрофы и банкротства в финансовой Мекке на Уолл-стрит. Потом по всему миру вирус стал поражать миллионеров, и они в массовом порядке стали попадать под поезда с самыми неутешительными последствиями для жизненно важных органов.
И уже за этим, в благословленной Америке, Фемида в образе статуи «Свободы» разоблачала одну за другой финансовые пирамиды, и сажала их фараонов, простите, основателей. Сиё зло видимо произошло оттого, что пирамида изображена на долларе, обнаруживая тайное стремление США воздвигать чудеса света, дабы изумлять грядущие поколения в царстве мёртвых.
Суммы, при этом исчезнувшие, назывались астрономические, приближающиеся, а может и превосходящие при сложении годовой бюджет этой далеко не самой бедной державы.
Но… виноват во всём человек неудачно купивший дом, и не сумевший расплатиться по кредитам!..
Конечно, и у нас в известную эпоху строили пирамиды, но, к сожалению, рубль так и не стал мировой образующей валютой, а то пришлось бы назначить виновными целую улицу.
К несчастью Конан Дойль и Агата Кристи окончили свой земной путь, поэтому мне, начав совершенно другую тему, пришлось бросить эпидемиологический взгляд на окружающую обстановку. Хотя, как сказать….
В какую древность не прострётся только рука человека, и чего в этой древности она не откопает?.. И граница письменности отодвигается и отодвигается в прошлое, и, по-видимому, стремиться к истоку жизни. И большинство этих записочек, за редким исключением, как «Эпос о Гильгамеше», является бухгалтерской отчётностью!
То глиняные черепки, то берестяные грамоты, то страусиные яйца – и всюду пометки, крестики, чёрточки обозначающие, что, сколько весило, в каком объёме находилось, и кто кому чего был должен или задолжал.
Удивляются мудрецы и учёные, ищут в этой китайской грамоте осмысленные слова праязыка, корпят, расшифровывают…
Но, вот, что досадно, в такой горе глиняных данных никто ещё не выловил крупиц древней экономики, как они жили по правде, какие у них бывали кризисы, и что от этого будет с нами.
Вот уже, и геном человеческий прочитали. И сделали глубокомысленные выводы, о том, что в царстве животном происходило, и что в нём произойдёт в будущем. Даже заявили, что по митохондриальной ДНК можно вычислить праматерь человечества, и в дальнейшем её обнаружить, как и того несчастного из американской глубинки.
И далёкие звёзды по спектральным линиям, умещающимся в одном пикселе, судят беспристрастно, из каких элементов они состоят и в какой пропорции. И возможна ли в этой звёздной системе жизнь.
А здесь такая гора данных, касающаяся самых важных процессов нашей жизнедеятельности и ни одного телескопа, ни на какие административные часы в эту сторону не повёрнуто.
Одним из моих любимых мыслителей является Чижевский. Не за то, что он изобрёл лампу, которая никогда ни светит и не греет, а только ионизирует, а потому что он заметил, что эпидемии чумы следуют за прилётами комет, но вместо того чтобы искать в этом знамения, предположил, что кометы заносят к нам чумные споры. Не знаю, является ли он от этого основателем теории панспермии, но для меня он вновь объединил небо и землю, скрепив их навечно чумными узами.
Читая какой-то советский учебник истории, я натолкнулся на поразительное высказывание медиевиста Ростовцева, о котором тогда ничего не слышал. Мысль его была о культуре: что она, утрачивая элитарность и становясь массовой, утрачивает и глубину. И именно с этим он связывал упадок Римской Империи. Само рассуждение и ход его очаровал меня. Правда, в дальнейшем, я всё более с ним не соглашаюсь, но это заставило искать меня книги этого историка.
Это был переворот. Оказалось что римские императоры, наиболее опороченные в литературе не только своей жестокостью, но и глупостью, как Тиберий и Клавдий, являлись самыми самостоятельными и самыми образованными правителями. Клавдий, по-видимому, и заложил основы той политической системы, которая в сознание европейцев отпечаталась, как золотой век.
В древнем Риме произрастал извечный конфликт – сенат боролся с императором. Но, как показало вскрытие, зыбкое преимущество всё же находилось у принцепсов. И дабы его поддерживать император был заинтересован в ужасающей вещи! Чтобы в империи было, как можно больше свободных и образованных граждан! Потрясающее извращение!
Поэтому по всем бескрайним просторам высились благоустроенные города с многоэтажными домами, где вода была даже на последнем этаже. И заметьте, это были отнюдь не «хрущобы». И это достигалось поразительно современной вещью – деликатным отношением государства к экономике!
И движение по дорогам было безопасным, как никогда, да и появление этих дорог обязано Римской Империи. Куда бы не доходил сапог римского легионера, везде находил он родной булыжник, положенный другим легионером, ещё и не мечтающим о пролетариате.
Сейчас пришла в голову мысль, что стал этот камень оружием именно нашего рабочего, оттого, что российские дороги строились отнюдь не римлянами, и культура строительства была совсем иная. Вот ведь, в Англии, какие были революции и гражданские войны? Ан, никому не удалось ещё разобрать древнеримскую колею, хотя, пролетариат возник именно там. И до сих пор, когда археологи ищут истоки какого-нибудь британского города, везде натыкаются они на этот кремнистый путь.
Достойны всяческого удивления наши мизерные знания о том великом мире. По всей империи действовало римское право, и это наряду с греческим правом, и это притом, что местные законодательства и обычаи никто не отменял. Но суды исправно работали и все эти уложения как-то согласовывались.
По всей империи ходила единая монета, наряду с валютами местными, и даже были в ходу свинцовые неподъёмные деньги.
А ЕС? Только-только обзавёлся своей валютой и сразу все местные, за которыми такая традиция похерил! Хорошо бы ему усвоить не только римский принцип объединения, но и римский принцип многообразия.
Да, конечно, римская империя погибла, и мы не знаем отчего. Это огромный урок для нас! Возможно, что причины её гибели отнюдь не в «падении нравов», как уверяли нас римские историки, а климатические. Но разве мы не знаем множество райских мест, где себя чувствуют в Раю, разве что, бандиты?
Смею утверждать, что экономические теории нас обманывают по-существу. Экономическая наука выступает в роли гениального автора детектива, который сколь угодно долго показывает нам видимость, вуалируя реальность, и скрывая от нас истинные механизмы и мотивы происходящего.
В мире всё время происходят качественные переходы из одного состояния в другое и причины их лежат далеко не на поверхности, как может показаться.
В отличие от истории, которая всё время распространяется, но не как стрелка нарисованная на бумаге и ведущая в одну сторону, а как волны бегущие от брошенного камня, имя которому Христос, стремясь охватить прошлое и будущее – общество и процессы в нём движутся по заколдованному кругу, всё время слегка видоизменяясь. Прямо биологический процесс какой-то, или ещё лучше квантовый.
И как когда-то биологи увидели, что методы их непосредственного наблюдения не отражают сложности нарождающейся жизни, и позвали в биологию физиков и математиков, с их приборами и их формализованными методами, что и сделало биологию, генетику, молекулярную биологию самыми развивающимися областями человеческого познания. Хочется повторить этот призыв и сегодня по отношению к истории и экономике. Да перестаньте же вы, наконец, писать художественные рассказы на историческую тему! А возьмите микроскопы, рентгеновские установки и адронные коллайдеры, да и направьте это всё в тёмное небо прошлого человечества, чтобы осветились участки истины в непроглядной лжи!
В чём реализуется человеческое стремление к лучшему и справедливости? Чего хотели все эти легионы восставших и погибших? Почему, наконец, побеждая в 20 веке, все эти лучезарные помыслы превратились в такие чудовищные диктатуры.
Как-то Андрей Ланьков, специалист по Северной Корее, выступая по радио, наконец, это сформулировал. Что на самом деле весь этот ужас и есть осуществление вековой крестьянской мечты о справедливости.
Да, общество, очевидно иерархично. Да оно часто движется товарно-денежными отношениями, но не исчерпывается ими. Как нет на самом деле никакой борьбы классов. А есть иррациональное стремление к справедливости вызванное рациональным отношением к мирозданию.
Я наблюдал, как рушился Советский Союз, прямо по Тютчеву – был «их великих зрелищ зритель». И помимо всего прочего меня поразили некоторые очевидные вещи, ускользавшие от руководящего и умствующего сознания.
Очевидно было, что шоковая терапия для России средство ужасное, потому что вся русская история строится на контрапункте Добра и Зла. А это ещё один весомый камушек на весах человеческого унижения. Гибель коммунистического общества заключалась в хрупком торжестве пробивающейся правды. Нам надо было выбирать путь человеческого отношения власти к своему народу, а вместо этого растоптали надежду на хрупкое взаимопонимание, и заставили президента пить и врать. А по отношению к народу поступили, как к дитяти неразумному. Так и осталось неизвестным – кто же это такой «русский народ». Потому что, в условиях лжи наиболее жизнеспособным оказался наиболее свободный от этого общества слой – криминальный!
Я наблюдал удивительную вещь – приближение к горизонту событий. Когда люди, мыслившие свою жизнь в нравственных категориях, оказывались, достигнув своей цели, совершенно у разбитого корыта, ибо государство по мановению ока сменило парадигму.
Одной из причин, по которой коммунизм победил в России, является то, что он в наибольшей степени декларировал борьбу со Злом, оказавшись, однако, сам архетипом Ужасной Справедливости, тем лихом, которое «спало тихо». Помните хрестоматийное? «Социализм победит, не потому что он прав, а потому что неправы его противники!»
Только зачем же что-то измысливать, когда довольно-таки формализованные методы могут дать вполне ясную картину, освобождённую от политических пристрастий.
Как-то мне повезло, и меня пригласили для консультации к А.А.Яковлеву. Благодарный пациент, избежавший холодных объятий Прозерпины, подарил мне свою книгу – «Агенты модернизации».
Не могу сказать, могло ли ещё что-нибудь заставить меня прочитать произведение с таким названием и тематикой, кроме всеобъемлющей любви к своим больным и чувства глубокой симпатии к этому обаятельному человеку. Но прочитанное обмануло мои ожидания, я и не представлял, что столько эмоциональных фактов можно получить в статистическом исследовании столь неодушевлённых предметов.
Не знаю, каким выглядит бухгалтерский отчёт в компьютерной программе, но написанный по старинке он даёт ещё массу дополнительной информации. Недаром существует целый пласт бухгалтерских анекдотов, о не совпадении арифметики общечеловеческой и их профессиональной. Потому что, помимо всего прочего, как художник красками этот человек передаёт циферками своё эмоциональное и этическое отношение к описываемым им сухим фактам.
Если политика – это искусство возможного, то бухгалтерия – это искусство невозможного, в условиях иллюзорного. Это книги всех времён и народов повествующие о невозможности жизни в условиях сосуществования с властью. И однако, жизнь каким-то образом была. Мы даже это можем утверждать с вероятностью близкой к 100%.
Это мне напомнило эпизод, произошедший со мной в мед училище. Там был создан психологический кружок усилиями моей любимой преподавательницы Татьяны Георгиевной Поповой. Помимо разных выдающихся исследований проведенных студентами в этом кружке, была попытка изучения психологии малых групп, которыми являются в равной степени бригада «Скорой помощи» и космический экипаж. Не помню, кому принадлежит авторство использованной методики, но Татьяна Георгиевна пригласила меня на заседание кружка, чтобы разобраться в её результатах. Был проведён тестовый опрос группы учащихся устроенной в училище, как школьный класс. По методу обработки, предложенному этой методикой, из ответов на формальные и простые вопросы, были сделаны окружности разного цвета, и все учащиеся соединены прямыми характеризующими их психологические и социальные связи. Беда заключалось в том, что при группе более 20 человек эти круги оказались густо заштрихованными линиями разного цвета, и никаких реальных связей проследить не удавалось. Вот с этой-то задачей и предложила мне справиться преподаватель.
Я изначально скептически относился к формально статистическим методам в психологии, но взялся подумать, и принёс домой эти рисуночки. Так как, в то время я профессионально занимался шашками, то решил: «А не посадить ли всех участников этого опроса играть между собой турнир по шашкам?». И нарисовал таблицу, заменив линии значками, приличествующими случаю и характеризующими взаимоотношения в группе, сохранив исходные цвета как дополнительные характеристики.
Вся работа заняла у меня не более часа, когда же она была готова, я в панике позвонил учительнице, потому что по этой таблице я узнал об интимнейших деталях внутри этого герметичного коллектива, и глубина и обширность этих сведений меня шокировала.
Что же говорить о компьютерных программах сегодняшнего дня в сравнении с этими моими детскими играми? Осталось только понять, что история является системообразующей наукой, как когда-то ею было богословие. И физик или биолог, строящий предположения о чём-либо, и двигающийся методом последовательного приближения, выбирает критерии и схемы которым он научился, изучая историю!
История сегодня – это скелет естествознания! Но если этот скелет сплошная ложь?!!
Ещё Геродот стенал о том, как невозможно жить в греческих городах, об их ужасных проблемах и чудовищной экологии. Это конечно правильно, это так и есть. Когда видишь, как устроен большой город далёкого или недавнего прошлого, понимаешь, что и здоровье его жителей не сильно-то было лучше современных, ибо заботились о нём в этих городах даже меньше чем сейчас.
Но отчего же тогда люди собираются в стаи, и строят, и строят эти человеческие ульи? Отчего сельское население, с ещё природой не убитой, всё время перетекает в эти города? В этом отношении Жайме Лернер выглядит белой вороной со своим девизом: «Город – это не проблема, город – это решение всяческих проблем!». И хотя у меня, как у человека пожившего в социалистическом Раю некоторые его идеи вызывают замешательство, я знаю, что пока он был мэром, Куритиба оставалась одной из самых притягательных точек на карте мира.
Это один из столбов системной лжи пронизывающий мироздание. Выдавать видимость за действительное!
Так и переходы от демократии к авторитаризму. Понятно, что они связаны не с эффективностью и легитимностью управления, а степенью сакрализации личности, и сей процесс, тоже волнообразен.
Мой Учитель всю жизнь второй тост обязательно поднимал за здоровье Английской Королевы. Делать это он стал из-за мужественного поведения королевской семьи во время Второй Мировой войны. А как не вспомнить испанского короля, который всегда являлся нравственной опорой нации, особенно в тяжёлые годы послефранкистского становления.
Страшно даже подумать, чем могла бы стать русская царская семья, столь возвышенны и жертвенны были принцессы, столь мужественно и человечно выглядел царь после отречения…
Но тяжёлый меч справедливости уничтожает блаженных.
В заключении, опять вспомню свою учительницу биологии. Я захотел перейти после 8 класса в школу с биологическим уклоном, что делало призрачные надежды на поступление в мединститут менее утопическими. Узнав об этом, мой преподаватель поставил мне в году итоговую тройку, как не патриоту своего учебного заведения. Более того, в школе решено было не отдавать мне свидетельства об окончании, чтобы я никуда не мог уйти.
Но мне как-то удалось взять этот документ, когда высокого начальства не было на месте. В эйфории я заспешил домой, а придя, искомой книжечки не обнаружил.
О, горе! О, ужас!
Пришлось скрепиться и идти за дубликатом, не имея уже шансов остаться незамеченным. Как раз, закончилось учительское собрание, и учителя выходя из кабинета директора, по очереди ко мне подходили.
– Твоё свидетельство нашла старушка! Вот её адрес! Обязательно отблагодари её!
С этими рекомендациями я прошёл сквозь строй… вернее, строй прошёл сквозь меня. Каждая выходящая и учительствующая требовала справедливости. Чтобы я нашёл и отблагодарил старушку, героически вернувшую в школу мой свидетельство. На радостях, мне даже его отдали по второму разу.
Взяв для смелости товарища, я направился в гастроном, и купил там самое лакомое, что нашёл – вафельный шоколадный торт с орехами – «Грильяж»! Был у нас небольшой спор перед этим, что может лучше купить цветы, но мы этот вариант отвергли, как несъедобный.
Так я впервые столкнулся с дилеммой, которую потом безуспешно пытался решить долгие годы. Что лучше, когда идёшь на свидание с девушкой, и имеешь ограниченный денежный ресурс – купить цветы или сладкое?
С этим презентом мы отправились по указанному адресу. Дверь нам открыла древняя бабушка, очень растроганная нашим визитом, и разговаривающая отчего-то с нами через приоткрытую дверь.
– Бабушка! – торжественно начал я, – спасибо Вам огромное за то, что Вы нашли и вернули мой документ об окончании восьми классов!
– Ой! – всплеснула руками старушка, – А я и не знала-то, что бумажка, какая, ценная. Гляжу на земле, чой-то валяется, попросила прохожего человека мне прочитать, я ведь, детки мои, безграмотная совсем. А он мне и говорит – «С этим бабуля надо в школу!», и ещё рукой показал, там, где ваша находится. Школ-то вокруг много, так и не разберёшь куда идти. Учитесь, грамотными будете, ни то, что я!
– Спасибо, Вам, большое бабуля, – начал я ответную торжественную речь – и разрешите нам преподнести, Вам, в ознаменования этого события подарок!
С этими словами, сглотнув слюну, я протянул старой женщине наш в блестящем целлофане аппетитный предмет.
– Ой! – замахала руками старушка опять. – Куда ж это мне? Беззубая я совсем, съешьте лучше сами!
И с этими словами наша героиня захлопнула дверь, оставив нас на лестнице с носом, то есть, с тортом.
Некоторое время мы с другом посокрушались, но постепенно молодость взяла своё. Мы сели на ступеньки и здесь же, не отходя от двери, сгрызли любимое лакомство. Что архетипически, почти, явилось обрядом пожирания приношений на могиле свежеусопшего.
Ну, что ты скажешь – повезло! Вот если бы бабушка умела читать, тогда не известно, что стало бы с моей уважаемой бумажкой!
---------------------------
Нас поражают массы цифр.
Их жизнь в суженье и дробленье.
Какой-то медленный Сизиф
На гору катит вожделенье.
Нам говорят: "Несчетно раз
Все, что ни жило, умирало..."
Но это страшное для глаз
На слух и счет – ничтожно мало.
Припомни смерть, как ты любил
И угасал от стона к стону...
Где наслаждение сивилл:
Нас легионы, нас миллионы?
В аморфной жизни нет конца,
Песок, разрушенный прибоем,
Не нес зародыша яйца
И не был горем, не был горем.
8августа 1986
--------------------------------------
19. 05. 2010. Сао Луис Ма. Бразилия © ЕСИ
