Рассекая эту мглу искрами,
Над башкой моей метель кружится.
Стали очень небеса низкими.
Затянулись толстым льдом лужицы.

Юная стихия и глупая
С курткой, как собачка, играется.
Эта хулиганочка думает,
Думает, должно быть, красавица,

Что я не прохожий, а лодочка
И плыву по лужам под парусам.
Вьюга сделала меня гоночным.
Сквозь сугробы катит точно по адресу.

В спину сонм снежинок толкается.
Стал я кораблём вьюголёточным.
Жаль, что скоро лужи кончаются.
Вижу окон скучные точечки.

Лунный свет лежит на крыше –
Отдыхает от забот.
Сделай музыку потише!
Пусть серебряный уснёт.

Пусть ему приснится яркий
Лучик солнца золотой
И цветы в огромном парке
Утром, позднею весной

И безоблачное счастье
В небе завтрашнего дня.
Лунный свет, увы, не властен
Задержаться и обнять

За пределом мрачной ночи
Шумный мир дневных забот.
Рая крошечный кусочек
Перед взором предстаёт

Лишь во снах на скользкой крыше,
Лишь в коротких, добрых снах.
Сделай музыку потише!
Пусть купается в мечтах.

Затянулась ночь.
Виден только мрак.
Ты уже точь в точь
Вроде трупа как.

Ты лежишь во мгле
И не можешь встать.
Здесь в сырой земле
Вновь твоя кровать.

А недавно ты
Был силён и крут.
А теперь кранты.
Замерзаешь тут.

И уже идти
Для тебя невмочь.
Слишком пьян, кретин.
Как тебя волочь?

Это не буря воет.
Это не гром гремит.
Просто влюблённых двое
Сотней своих обид

Жизни себе ломают.
Жарче огня скандал.
Нет ни конца, ни края.
Дом для конфликта мал.

Мебель и пол трясутся
Слушая дикий вздор.
Чашки и блюдца бьются.
Ревность – коварный вор

Ловко украла счастье
Любящих двух сердец.
Рвётся семья на части.
Ссоре пришёл конец.

Вот и утихла склока.
Больше не слышен шум.
Весь арсенал упрёков,
Всё что пришло на ум,

Сказано было в гневе.
Ливнем текли слова.
Утро субботы. Девять.
Эта любовь мертва.

Время классное настало.
Светят звёзды и луна.
Заползла под одеяло
Наглой кошкой фея сна,

О плечо потёрлась боком,
Языком лизнула нос,
Подарила сразу много
Сладких, ярких, добрых грёз.

У меня огромный выбор.
Всё за ночь не просмотреть.
Первым будет про Карибы
И загар оттенка «медь»

И про девушек в бикини
И летающих слонов.
Будет море тёмно-синим
И немного облаков.

Сон второй про лес и поле
И уютный старый дом
И гуляющих на воле
Утюгов свободных сонм.

Ну, а третий про работу.
Весь ответственный такой
И логичный. Это чтобы
Соответствовал настрой.

Иосиф  Латман     

              Все права сохраняются за автором




В ЧУВСТВЕННОМ ПРЯЧАСЬ ПОЛОНЕ

Любовь закатила глаза,
В чувственном прячась полоне…
Бокалы наполнены... За
Наше безумие… Тонет
Тел невесомость, мерцая, во мгле…  

Гроза... развела полусонных.

Бумага, перо.  Вино на столе.-

А надо ли знать посторонним?..

Декабрь 2010г.-Август 2017г.

Кружит метель безмозглая,
Но это не беда.
По телу лупит розгами
Замёрзшая вода.

Буянит ветер северный
И западный шумит.
Сугроб бежит уверенно.
Озлоблен, пьян и сыт.

Ломает окна хрупкие,
Жестокая зима
И вихри многорукие
Стучат во все дома.

Но это ужас временный
И скоро он пройдёт.
Куда страшней немереный
В мозгах круговорот.

Кружит метель по разумам
И дует всё сильней.
Кровавая, заразная…
И смерть бежит за ней.

Плелась нетрезвая по лужам
Она с поникшей головой.
Ей был никто уже не нужен.
И даже рядышком с собой
Идти по жизни не хотелось.
Своё потрёпанное тело
Как хлам бессмысленный несла.

Развод. Проблемы на работе.
Конфликт с подругой и детьми.
Устала. Силы на исходе.
Темно в душе. Весь мир не мил.
Артрит, бронхит, больные почки.
И вот она дошла до точки.
Стоит на стареньком мосту.

Здесь высоко. Внизу дорога.
Нет ни прохожих, ни машин.
Остался шаг. Совсем немного.
И на асфальте будет блин.
Но появился вдруг, как в сказке
На инвалидной на коляске
Горбатый, лысый, старый гном.

Катился тихо улыбаясь.
Глядел с восторгом в небеса.
Он жил и жизнью наслаждаясь,
Не думал сам её бросать.
Больной, уродливый, голодный,
Но сильный духом и свободный,
Гном наслаждался тем, что есть.

Она стояла и краснела.
Ей было стыдно и смешно.
Какая дурь – расстаться с телом.
Пусть даже тело лишено
Того привычного уюта.
Сбежали радости к кому-то?
Пора другие поискать.

Посмотри, моя родная!
Я вернулся в милый дом.
Отвергая радость рая,
Не жалею ни о чём.

Наплевав на все запреты
И ворчание святых,
На миры тепла и света,
Херувимов – постовых

И на то что три недели
Я, фактически, мертвец,
Возвратился, в самом деле,
Твой любимый сорванец.

Пусть прозрачный, пусть без тела,
Но навечно только твой.
Даже небо не посмело
Разлучить меня с мечтой.

Страсть моя сильнее смерти.
Воля твёрже чем гранит.
Мной судьба уже не вертит.
И никто не запретит

Быть с тобой, с моей царицей,
Всей вселенной вопреки.
Не погиб твой верный рыцарь.
Лишь немного стал другим.

Тяжелы раскаянья минуты.
Совесть жжёт и давит словно пресс.
Только зачастую, почему-то,
Этот груз вины - тяжёлый крест

Не приносит пользы человеку,
Ничего не может изменить.
Продолжают люди век от века
Каяться, но гадости творить.

Признавая страшные поступки,
Вовсе не становятся добрей.
Боль души и правды голос гулкий
Не меняют жизни дикарей.

У Милашко Жени
Классный ухажёр.
Умный, не бездельник,
Яркий как костёр,

Сильный и красивый,
Добрый и смешной.
Не мужик, а диво.
Чувств палящий зной

В сердце и во взгляде,
В жестах и в словах.
Но не смог, не сладил.
Все попытки – прах.

Был способен Жене
Подарить весь мир,
Брюки на коленях,
Протереть до дыр

Умоляя страстно
Стать его судьбой.
Только всё напрасно.
Хоть ты волком вой.

С каждым днём Милашко
Жёстче и грубей.
Никаких поблажек.
Женечка не гей.

Пробегают быстро годы.
Как по трассе мотоциклы.
Вышла молодость из моды.
Сердце к возрасту привыкло.

Дни уже не различаю.
Слились гады воедино.
Речка времени – такая
Обнаглевшая стремнина.

Каждый месяц всё быстрее.
Прибавляет обороты.
Тело хрупкое стареет.
И нельзя, но так охота

Бросить якорь и остаться
Где-то здесь посередине.
Или снова в девятнадцать.
Вечно юным. Как в картине.

Первый снег ложится робко
На замёрзшую ладонь,
На берёзку и на тропку,
В темень лужи и в огонь.

Костерок едва пылает
Под давлением зимы.
Потускнел и умирает
И сдается власти тьмы.

Первый снег ложится в души.
Мёрзнут чувства на ветру.
Заигралась злая стужа
В беспощадную игру.

Остывает наша юность.
Гаснет свет усталых глаз.
И холодная угрюмость
Бледным снегом давит нас.

Жизнь сложна и многогранна.
То похвалит, то побьёт,
Принесёт подарок странный
И его же украдёт.

То пирог предложит вкусный,
То редиску, то мышьяк.
С ней то радостно, то грустно.
Не понять её никак.

Перемены настроений,
С каждым годом, всё быстрей.
Жизнь – поэт, безумный гений.
В голове её Борей

И Зефир с горячим Нотом,
Эвр и папа их, Астрей,
Тёмной ночью, мутят воду
На поверхности морей.

Судьба его лупила.
Судьба его ломала.
Он не был парнем милым.
Он не был славным малым.

И не терпел удары
И отвечал жестоко.
Не ждал от жизни дара.
Не покорился року.

Безногий от рожденья,
А не был инвалидом.
Активен. Весь в движеньи.
Пусть слаб и хрупок с виду,

Но духом твёрже стали.
Как танк катился к цели.
И покорялись дали,
Дворцы и цитадели.