Согласна, мой капитан!

CОГЛАСНА, МОЙ КАПИТАН!

Действующие лица: Он, Она

(фойе городского театра)

Она: Здравствуйте!
Он: Здравствуйте! Вижу, вы пришли первый раз.
Она: Воистину, театр начинается с вешалки, а вы…
Он: Вахтер, если позволите, он самый.
Она: Славно. Будем знакомы: Микаэлла Леонтьевна Симонян.
Он: Сложное имя. Мое простое: Семен Григорьевич. Что вас интересует в нашем театре, уважаемая Микаэлла Леонтьевна?
Она: Всё. Я хочу увидеться с Германом Федоровичем Задунайским-Заднепровским-ПереЕзженко.
Он: ПереезжЕнко.
Она: Это не имеет значения. Мне нужен он. Лично.
Он: Герман Федорович будет через полчаса. Будете ждать?
Она: Да.
Он: Какое у вас дело к нему?
Она: Вы такой очаровательный дядька! Просто прелесть! Но я не могу вам рассказать все.
Он: Почему? Вы вполне можете мне довериться, я умею хранить тайны.
Она: Это хорошо.
Он: Я служу здесь много лет и вхож в любой кабинет.
Она: Ладно, я открою вам серьезную тайну. Я решила стать актрисой.
Он: Это непросто, надо много учиться актерскому мастерству и прочим наукам…
Она: Я всю жизнь училась…у жизни, это - лучший педагог. 
Он: Ясно, так позвольте узнать, чему вы научились?
Она: Любить.
Он: Не понимаю. Объясните подробнее.
Она: Любить, вам не понятно это слово? Скажите, Григорий Семенович, вы умеете любить?
Он: Семен Григорьевич.
Она: Это не так важно. Вы – импозантный мужчина, а вокруг вас ходят туда-сюда представительницы прекрасного пола. Как вы реагируете?
Он: Хорошо.
Она: Хорошо? Григорий Семенович, вы…
Он: Семен Григорьевич, с вашего позволения, милая дама. Я не гей, мне нравятся женщины, я умею уважать их чувства.
Она: Сразу чувствуется, что вы – не человек искусства. Вы, к сожалению, обычный вахтер-обыватель, и с дамами обращаться абсолютно не умеете. А, если вам попадется такая утонченная дама, как я? Вы просто опустите руки.
Он: Что делать с такими аристократическими дамами, научите, мне такие не попадались.
Она: Видите, вы уже просите помощи.
Он: Я не…
Она: Просите, просите, просите! Я вас не брошу в беде, помогу, Григорий Семенович!
Он: Семен Григорьевич.
Она: Необычайно сложное имя. Невозможно запомнить.
Он: Ваше гораздо сложнее.
Она: Не спорьте, вам это не идет. Я – женщина, мне виднее. Вы женаты?
Он: Разведен, и очень давно живу один.
Она: Я вас сразу раскусила: вы не смогли сберечь любовь. Научить вас, как надо охмурять нас, женщин?
Он: Я…
Она: Это целая наука, Григорий Семенович. Это вам не баран чихал…тут необходимо приложить весь набор…
Он: Семен Григорьевич, хотя вы все равно запутаетесь. Согласен на Семеныча. Хоть горшком назови.
Она: Не отвлекайтесь! Встаньте! Выглядите вы прекрасно, но зачем вам борода и усы? Это старит лет на 10. Хотя…это сексуально.
Он: Не придирайтесь. Сами сказали: сексуально. Вы каких мужчин предпочитаете, Микаэлла Леонтьевна, с бородой и гладковыбритых?
Она: С мозгами! Потому что у мужика с мозгами есть все: вилла с бассейном, машина, молодая любовница! Что у вас есть, Семенович?
Он: Семен.
Она: Редчайшее имя, постараюсь не путать.
Он: Прощаю, зовите, как хотите. Начинайте ваш урок.
Она: Какие женщины в вашем вкусе: блондинки, шатенки, брюнетки?
Он: Цвет волос для меня не важен, я ценю в женщинах внутренний мир. 
Она: Вы меня не поняли, мы говорим не о том, что у женщин внутри, а что снаружи. Какие женщины вас волнуют?
Он: Хозяйственные, скромные и малоразговорчивые.
Она: Прямо мой портрет. Дальше: цвет глаз, рост, фигура?
Он: Мне не нужна фигура. Конечно, предпочитаю женщин без горба и дырки в голове.
Она: Понятно. Считайте что перед вами ваш идеал - это я, Семенович.
Он: Григорьевич.
Она: Опять вы со своими причудами. Вам жизненная философия совсем не интересна, только приятно слышать собственное имя, это эгоистично, Семенович.
Он: Продолжайте, согласен обучиться у вас философии.
Она: С этого надо было начинать: столько времени потеряно по вашей вине.
Он: Давайте ближе к делу. Вы желаете поступить в труппу нашего театра. Я могу вам помочь. Зачем вам Герман Федорович? Сначала вы должны показаться мне.
Она: Вахтеру? Не смешите меня, что вы понимаете в высоком искусстве!
Он: Я подрабатываю вахтером в свободное время. Вообще, у меня другая должность – помощник режиссера.
Она: Это другой разговор, Семенович. Какие у вас отношения с Задунайским?
Он: Наилучшие, мы – близкие приятели. 
Она: Семенович, миленький, помогите мне, а я помогу вам. Миленький, сладенький Семенович!
Он: Григорьевич
Она: Ну, Григорьевич, какая разница. Вопрос в другом: что я должна сделать, чтобы стать артисткой этого театра?
Он: На какие роли вы желаете пробоваться?
Она: Вот об этом я не подумала. Для Джульетты я слегка старовата, для Офелии слегка полновата, так что... Я хочу играть роли, которые играла Мордюкова, она такая непредсказуемая. Или Раневская. Помните, она говорила…
Он: Хватит отступлений, что вы мне почитаете, уважаемая Микаэлла Леонтьевна? Видите, ваше имя я произношу без ошибок.
Она: Странный мужчина. Вы что, неграмотный? Я вчера прочла интереснейший роман Донцовой «Сволочь ненаглядная». Вы читали?
Он: Конечно, роман довольно увлекательный, но я не об этом.
Она: Тогда объясните проще, а то изъясняетесь намеками.
Он: Вы должны показаться Герману Федоровичу, если желаете получить в театре место в труппе, стать актрисой. 
Она: Предупреждаю сразу: догола раздеваться не буду. Почему в богеме столько извращенцев? Нет, с вами с ума сойдешь, не успела я придти в театр, все уже хотят видеть мое тело. А я не покажу!
Он: Никто не просит вас показывать свое тело. Прочитайте монолог, спойте, станцуйте – это все, что от вас требуется, уважаемая.
Она: Монолог? Семенович или Григорьевич, у вас есть кофе? Налейте даме чашечку с сахарком. Да не жалейте сахару, я - сладкоежка.
Он: Это можно. (наливает)
Она: Я не привыкла пить пустой кофе. Пироженка или тортик имеется?
Он: У меня не ресторан и не кафе, и потом я берегу фигуру.
Она: Вы страдаете диабетом? Ладно, ладно, не отвечайте. У вас не найдется небольшого бутербродика? Предпочитаю с колбаской, это меня успокоит.
Он: С сыром будете? Я из дому принес.
Она: Конечно. Вкусно, сыр умопомрачительный, Семенович.
Он: Сейчас покушаете и начнем.
Она: Скажите мне: «Приятного аппетита, Микаэлла Леонтьевна!»
Он: Приятного аппетита! У меня появилась идея: вы меня научите обращаться с женщинами, а я вас с Задунайским.
Она: Спасибо за кофе. Слушайтесь меня, сейчас я – главный режиссер. Закройте на мгновение глаза, представьте, что вы – дама.
Он: Не могу. Я – мужик до мозга костей, неотесанный и грубый. Мужик.
Она: Нет, театр вас ничему не научил, Семенович. Вы же помреж. С вами просто-напросто помрешь. Вы абсолютно необучаемы. Хорошо, на несколько минут вообразите, что вы – красивая женщина, например, как я. Ну!
Он: Ладно, я – женщина, красивая, как вы.
Она: Уже горячо. Вы идете по улице в нарядном платье, одинокая и печальная. Идите же, идите. Вас бросил негодяй и развратник третий муж, и уволили с работы. Отлично.
Он: Мало хорошего, скорее, это трагедия.
Она: Но это вас не сломило, у вас хватило сил начать все сначала. Шевелите бедрами, сильнее! Изящно ходите вокруг клумбы. Навстречу вам иду я – мужчина, под рубашкой играют мои стальные мышцы. Мечтаю с вами познакомиться. Подхожу к вам и говорю: «Вы не подскажете, где произрастают эти прелестные розы?», и смотрю вам прямо в глаза.
Он: Что за бред? Какие розы? На нашей клумбе растут анютины глазки, милые синенькие цветочки. Розы опасно высаживать, их оборвут.
Она: Это вас, нежную незнакомку, мужчина сравнивает с розой. Вам приятно, по телу проходит легкая дрожь…
Он: Я боюсь вас…уже поздно…мой дом далеко.
Она: Нет, это утро, прекрасная погода, на клумбе розы чайного цвета и прекрасная незнакомка в розовом платье - это вы.
Он: Вы меня запутали. Розы, розы…розовое…прямо история о лесбиянках. У меня на подоконнике растут кактусы, они поглощают вредные излучения от компьютера.
Она: Эх, вы! Человек искусства! Ладно, растут кактусы. ( в образе) Как вас зовут?
Он: Семен Григорьевич.
Она: Какой Семен? Вы – нежная, очаровательная дама. Еще раз: как вас зовут?
Он: Я уже сказал: Семен Григорьевич.
Она: Не вас, а девушку как зовут?
Он: Понятия не имею.
Она: Придумайте имя девушке.
Он: Ага. Придумал: Сема - Сима.
Она: Никакой фантазии. Ладно, Сима так Сима. Я хочу пригласить вас в кафе-мороженое, Симочка. Вчера я съел там целых десять порций и не заболел. Но вам больше трех не скушать, надо беречь точеную фигурку. Отвечайте.
Он: Согласна, я люблю мороженое с шоколадом. Но для начала хотелось бы граммов 300 коньячку и лимончик. А затем пивка для рывка.
Она: Нет, я так не могу. Вы – нежная дама, а не мужик – любитель выпить. Боже, какой примитив!
Он: Я решительно не понимаю, что вы от меня хотите.
Она: На несколько минут вы должны перевоплотиться в даму, а я вам расскажу, как надо за ней ухаживать.
Он: Все! Не хочу быть дамой! Хочу снова быть Семеном Григорьевичем.
Она: Я опускаю руки. Будьте, кем хотите. Как мне вести себя с Задунайским?
Он: Расскажите ему что-то из Пушкина, спойте и станцуйте. Можете потренироваться на мне. Представьте, что я – это он, Задунайский.
Она: Пушкин – не мой любимый поэт. Там строчка, тут строчка. Вот: «Попрыгунья стрекоза лето красное пропела, оглянуться не успела, как зима катит в глаза». Здорово? Это еще со школы. У меня память просто восхитительная, Семенович.
Он: Григорьевич. Это не Пушкин, дорогая, это Иван Андреевич Крылов, басня «Стрекоза и муравей».
Она: Пусть. Зато читаю я профессионально. Мне подойдет роль стрекозы, автор написал ее специально для меня. Какое легкомыслие, какое очарование…она – дитя природы. Дайте мне эту роль, и образ стрекозы обретет новое звучание.
Он: Это решает Задунайский. Теперь спойте.
Она: Меня милый проводил/ До самой калитки/ Из бутылки водку пил/ Спер мои пожитки. Ух, ты, ах, ты, все мы космонавты….
Он (смеется): Вы меня уморили, от смеха живот заболел.
Она: Говорят, что мой талант не лишен юмористической направленности.
Он: Что вы станцуете?
Она: Я могу станцевать даже марш.
Он: Вы – комедиантка.
Она: Что я вам талдычила, Семенович? Я – непризнанный комедийный талант.
Он: Григорьевич.
Она: Кому нужно ваше имя? Что скажет Задунайский, вот что важно.
Он: Вы замужем?
Она: Естественно…нет, но люблю и любима.
Он: В ваших показах явственно звучит тема любви.
Она: Хотите, это будет звучать только для вас: Два тела, и под одеялом./ И вот уже теплее стало./ Нам не страшна с тобой зима./Проспим мы ночь совсем без сна.
Он: Чье это? Проспим без сна, разве такое возможно?
Она: Вы - не помреж, вы – по натуре своей вахтер, вам недоступна высокая поэзия. Эти стихи написала я. Я – талантлива, как вы думаете?
Он: Жутко.
Она: Где же главреж, я устала ждать.
Он: Начальству полагается задерживаться. Но…он не возьмет вас в труппу, я полагаю.
Она: Куда он меня возьмет?
Он: Никуда, вы ему не подойдете.
Она: Умоляю, Семеныч, скажите…
Он: Семен Григорьевич, был и буду.
Она: Черствый человек. Слушайте еще: «Любовь прошла,/Завяли помидоры./ Ну и дела!/Я уезжаю скоро./ Но ты, мой дорогой,/Не нужен мне сейчас./Иди и ври другой./А еду я в Донбасс». Это мое последнее произведение, я посвящаю его вам.
Он: Польщен. (звонит телефон)
Он: Да, Макар Петрович……Собственно, премьера почти готова….Недели через две-три….Это говорю вам я – Задунайский, Заднепровский, ПереезжЕнко. Я слов на ветер не бросаю. До встречи, уважаемый.
Она: Ужас! Вы обманывали меня, зачем?
Он: Проверял вашу профпригодность.
Она: Надеюсь, вы оценили мой талант, а какая у меня пластика!
Он: Как вы можете говорить о пластике, которую вы мне не показали.
Она: С чем это едят, Семен Григорьевич, простите, Герман Федорович?
Он: Микаэлла Леонтьевна, вы хотите работать у нас?
Она: Это моя самая большая мечта – театр.
Он: Тогда начнем, как и положено, с вешалки. Нам требуется гардеробщица.
Она: Вы хотите запихать меня, шикарную даму, в гардероб?
Он: Станиславский говорил: «Люби театр в себе».
Она: Вот и передайте этому самому Станиславскому, что я уважаю себя.
Он: Обязательно, но не сейчас, а лет через 50.
Она: Вы…жалкий режиссеришка, что вы знаете о жизни простых людей?
Он: Зачем вы так, я вам ничего плохого не сделал.
Она: Я люблю вас, люблю! Я согласна стать вашей женой.
Он: Я женат, и свою жену ни на кого не променяю.
Она: Не вы ли клялись в вечной любви, Федор Германович?
Он: Герман Федорович.
Она: Я умею немного шить, возьмите меня в костюмеры.
Он: Сначала в гардероб, будете стараться, пойдете в костюмерную.
Она: Горит, горит любви костер,/Горит, подлец, и не сгорает,/Но черт любовь мою унес,/ И по груди слеза стекает.(плачет)
Он: А вот слезы ни к чему, даже деревня Булкино слезам не верит. Успокойтесь.
Она: Спасибо, Германович. Дайте мне общежитие, муж обманул меня, забрал квартиру…все забрал. Неприлично даме спать в скверике на жесткой скамейке.(плачет)
Он: Со временем найдем для вас общежитие, пока придется пожить в подсобке, согласны?
Она: Спасибо, вы чудесный человек. У меня есть теперь жилье и работа. Спасибо, что поверили. Согласитесь, остаться в таком положении – страшно для благородной дамы. Но я не унизилась ни перед кем. (чмокает его в щеку и убегает)
Он: Мне стало жалко несчастную женщину. Зачем она надела на себя маску, зачем? (вбегает Она)
Она: Федорович! А, если будет небольшая, но яркая роль, дадите ее мне? Должна же я с чего-то начать. Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Так?
Он: Только при одном условии, Микаэлла Леонтьевна, что роль будет без слов, музыки и танца, и, желательно, за сценой.
Она: Согласна, мой капитан! Еще как согласна!