Если в городе, кто-нибудь спрашивал дорогу, говорили:
-Дойдете до Карлуши, поверните направо, там
Представляю на ваш суд очередной труд, теперь уже постоянного, автора нашего журнала Татьяны Кузнецовой:
ДЕТСТВО БОСОНОГОЕ МОЁ,,,
Росла я в частном секторе на тихой улочке с палисадниками и фруктовыми деревьями. И вот так мне в жизни повезло, что из детей моего возраста на нашей улице были одни мальчишки. Да прям по два лба в каждом дворе! И я одна такая "звезда"...здрасьте вам... девочка! А куда деваться? Пришлось дружить с тем кто есть. Кукол у меня, понятное дело, не было... поскольку играться в "дочки-матери" со мной никто не соглашался. Зато был полный боекомплект из рогаток, пистолетов с пульками из проволоки и даже имелась такая хитрая трубочка из которой я плевалась горохом и пшеном. Плюнешь эдак со всей дури обидчику в глаз...и чувствуешь своё превосходство! Кайф не передаваемый! Впрочем обидеть меня было сложно, поскольку я всё одно найду и отомщу! Пацаны это быстро поняли и приняли меня в свою банду, как равную, единогласно и безоговорочно.
Играли мы в "казаки-разбойники"...разбивались на команды и по кустам...до ночи...вокруг квартала... Бегали... стреляли и брали в плен! Часов и сотовых телефонов мы в ту пору не имели, а посему времени не наблюдали. О том, что я припозднилась с гулянки я узнавала по фигуре с ремнём в руках. Быстро старалась прошмыгнуть в калитку мимо осерчавшего папеньки, так чтоб не достал и промахнулся, но не всегда удавалось...
Впрочем меня это мало напрягало....главнее была победа нашей команды!
Правда один раз мне здорово влетело.! Росло у нас на улице огромное дерево, на которое мы периодически залезали и сидели там по полдня, разглядывая, как в аэропорту приземляются самолёты. В тот день меня нарядили в новое белое капроновое платье, чтоб идти в гости и как-то некстати "братва" решила полезть на дерево... Ну что мне стоять внизу что ли? Решила пока родители соберутся, быстренько и я с ними. Увидела меня западлючая соседская тётка и побежала к моей матери с криками: "Тоня! Иди глянь! Там твоя девка на дереве, как белый флаг висит!!!" В гости меня в тот день не взяли, а впороли по первое число и поставили в угол...
А ещё мы играли в "фашистов". Все хотели быть "красноармейцами", а немцем никто категорически быть не соглашался. И тогда, посовещавщись решили, что "фашистом" будет тихий толстый мальчик Антон, который никогда с нами не играл, а молча возился со своими машинками в песке около своего дома. Молчаливый он был, потому что в свои четыре года ещё никак не разговаривал...родители замучились таскать его, по этому поводу, по врачам.
Залегли, как полагается по кустам и ну в него пульками палить и кричать, чтоб сдавался...а он на нас ноль внимания! Возится себе со своими машинками... Тогда притащили шавку в три дюйма ростом, возвели её в статус "немецкой овчарки" и натравили на пацанёнка! Эффект случился неожиданный! Пацан вытаращил глаза...подорвался с места и побежал, как робот, высоко и смешно поднимая коленки! А на бегу он во всё горло орал: "Ой, люди добрые! Ой помогите!!!" Оказалось, что он панически боялся собак... Родители его даже жаловаться на нас не пошли...рады были поди, что дитятко ихнее наконец-то заговорило!
Теперь детки так не развлекаются! Всё больше в платные секции ходят, да за компьютером сидят... Может потому и дохлые такие? На улице вечером редко кого увидишь...да и бабульки перестали на табуреточках возле дома сидеть...как-то все по норкам спрятались и сериалы смотрят... Грустно!
От редактора: вы легко сможете поделиться ссылкой на эту публикацию со своими друзьями на mail.ru, перейдя в нее через заголовок и нажав "волшебную кнопочку".
Евгений постоянный автор нашего журнала, так что в представлении, надеюсь, не нуждается.
ЦВЕТАЕВА И ПАСТЕРНАК
(Автор просит извинения за то, что цитаты приведены по памяти, а следовательно, являются авторскими.)
Я люблю Цветаеву до истерики. Даже не знаю за что. Лирику свою она растеряла в двадцатые, проза, почти вся, меня раздражает. Разве что письма. Наверное, я люблю её за страдание, или я люблю в ней её страдание, её муку прорывающуюся в меня. Фотографии её вызывают у меня нервную дрожь, и я не держу их на видном месте, не храню в доме. Я бы всё время дрожал. Она разрешённая загадка. Где творец отделяется от творения? В ней - нигде. Она, забегая вперёд – умирает и, возвращаясь назад – живёт. Она – Сонечка Мармеладова эпохи смертного конца, и обе живы для меня осязател
ьно, игнорируя факт литературы. И та, и другая великие русские юродивые. Так и в прозе, когда беготня и глумление вдруг унимаются, на свет проступает что-то истошно жалобное, просящее, как из «Бориса Годунова»: “Подайте юродивому копеечку!” – в слове о Бальмонте, в Кирилловнах...
Когда-то одна знакомая сказала: “Я не люблю своего имени-отчества, оно напоминаем мне Марьивановна...” – крылья носа её дрожали и она задыхалась. А я люблю! И её любил именно за это – “Марину Ивановну.”
Пожалуй, в моей жизни есть ещё два ли ца соизмеримых с этим именем. Одно из них только живое, не с какой фотографией несравнимо... Я всегда слеп, когда видел его, и оно – это лицо, спрашивало меня: “Почему ты так смотришь? Тебе плохо? Ты не любишь меня?” Нет, люблю, люблю! Но я ничего не вижу, я заворожён, ты Медуза Горгона наоборот, ты заставляешь зреть камни в жизнь.
Другое – Мерилин Монро. Мне говорят, что я не люблю кино, согласен; наверное. Не люблю, как не люблю вообще прах, принципиальный, неодушевлённый прах. Помню, как я плевался, поглядев фильм с её участием, п ока не обнаружил, что во мне поселилось её лицо, от которого никуда не деться, и не хочется этого – куда-нибудь деться. Это именно, да простит мне Марина Ивановна, живая жизнь. Жизнь явленная живьём, с ударением, живьём, с невозможностью одной просто жизни. Она прорывает киноленты, как будто прорвав экран, входит именно живой человек. Самый непостижимый волнующий факт кинематографа – существование там живой и лучезарной Мерилин, которой уже нет. Это кажется непереносимым.
Я никогда не хотел быть поэтом. Я всегда хотел стать врачом, внутри это называлось как-то по-другому – «освобождающий от смерти» или «дарующий вечность»... Но однажды в детстве я услышал по радио стихи, впрочем, которые не запомнил, и имя поэта, которое меня взволновало, и спросил у мамы – кто это. И она ответила: “Он писал стихи, которые все любили, но никто не понимал, от чего он мучался очень, и тогда он написал роман, думая, что уж это будет понятно всем. Но и его не поняли, а Пастернака затравили, и он умер, а после выяснилось, что был он поэтом от Бога”.
“Странно – подумал я, поэт от Бога... А почему не я?” И ещё, сразу после: “Я, всё-таки, умру…”.
А через какое-то время попал в больницу, в которой мог умереть, но выжил, и почему-то это связалось с тем, что я еврей, и я страшно мучился, то ли оттого, что чуть не умер, то ли оттого, что выжил, то ли оттого, что еврей, и когда мама пришла навестить, жаловался и плакал, а она утешала меня: “Ну и что, ты же всё равно поэт. Это одно и тоже…” .
Цветаева когда-то написала:
Гетто избранничеств – Рай и ров,
Пощады не жди!
В сём христианнейшем из миров
Поэты – жиды!
И ещё..., когда я уже выписался и не умирал, кто-то сказал у меня за спиной: “Это поэт от Бога!”.
Пастернак прочитал “Поэму Конца” и стал на грани безумия. Собственно, он всегда ходил по этой грани, соскакивая то в одну то в другую сторону. Тривиальное безумие пророка. Только теперь он стал много беспокойней, перечитывал сам, бегал по знакомым, заставлял читать их, да послал восторженное письмо Марине: “Вы великий поэт! Как странно, что я не знал Вас раньше...” и т.д. и т.п.
От редактора:
Олегу угодно назвать нижеприведенную композицию сказкой. Чтож-автору виднее.
Фуга 44 - Когда Судьба зовёт на танец
- Всё-таки у тебя талант устраивать встречи, Лена! – крякнул грузный мужчина лет сорока пяти, шумно разворачивая газету над столиком. Молодая женщина в строгом деловом костюме безропотно опустила поднос с нехитрой едой и тихонько присела напротив, наблюдая, как он по привычке наклонил голову вбок и машинально шевелит пальцами, будто перебирая, а может и, приманивая к себе банкноты, которые он так любил и молился на них.
Они ждали в обычной забегаловке, где «пипл хавает»… он, её шеф, а с прошлого месяца ещё (сам настоял, и зачем?) её законный супруг, велел назначить неформальную встречу подальше от чужих глаз, как будто собирался встретиться с самой Судьбой, и не желал засветиться перед конкурентами.
А Судьба к нему благоволила. Начинал с "купи-продайщины", торговал "серым", а то и "чёрным" товаром, развернул дельце с напарником, потом компаньон скоренько откинулся, не забрав доли, его наследников он сумел облапошить, прибрал себе все активы, и всё бы ничего. 
Но в последнее время возникла напряжёнка с префектурой, под сурдинку борьбы с коррупцией окружные акулы удвоили цифры откатов, и тут пора перекинуться парой фраз с представителем "крыши"… но дома и на работе могут слушать, машину тем более, ехать на природу – тоже не убережёшься. А тут случайный завтрак в закусочной, короткая беседа – вряд ли перехватят.
Вот только выбор заведения оставлял желать лучшего, его бесили запахи, шум… его всё бесило… и он понимал, что дело тут не в Лене, этой всепрощающей рабе, не в жующей толпе, а в самом вопросе, который сложновато разрулить
… это он тут себя чувствует большой рыбой, выброшенной на мелководье… а там, где устанавливаются откаты в пользу верха… он пока что басклейка… которая думает, как бы сохранить свой бизнес и не быть проглоченной теми, кто уже проглотил страну и исходит отрыжками по всему миру.
Лену, как верного пажа, потащил с собой, и теперь по утреннему обыкновению ворчит на неё. Нет, помощница она расторопная, и не только в делах, и вдруг он стал опасаться, что её сманят другие, или сбежит куда, поэтому на всякий случай окольцевал, без пышных торжеств и свадебных путешествий… вот только характер его давно стал портиться, и день и ночь он по мелочам её пилил – то не то, это не так… а она терпела, как будто, а может так оно и есть, ей и деваться-то некуда. Она хорошо запомнила, что случилось с компаньоном, который только собирался отделиться от Михаила, и Судьба его сразу же прибрала. У н
её даже подруги ни одной нет – вся жизнь превратилась в служение, а точнее, в услужение этому недовольному всем человеку, закрытому «финансовыми новостями».
- Мишенька, ну ты же сам просил – людное и без лишних глаз, - негромко, чтобы не привлекать внимания соседей, оправдывалась она. Что поделать – ему надо было на кого-то сбрасывать шлаки, и она со всем своим тактом и дипломатичностью подходила на роль "девочки для битья" как нельзя лучше.
Москва встала – пробки… представитель «крыши» запаздывал, и он в ожидании встречи наелся местного хо
лестерину и вновь отпустил тираду по её душу, мол, могла бы догадаться, что назначать встречу подальше от чужих глаз – это не значит обязательно в этом гадюшнике с пищей, в которой сплошная химия.
И тут к их столику подплыла невзрачная фигура - худенький юноша лет семнадцати, одет слишком легко, не по-зимнему, просто в сером свитере и с беззащитно улыбающимся детским лицом. Он немного дрожал, почти пританцовывал от холода и украдкой достал из рукава записку.
Михаил Леонидович опешил от неожиданности – на смятом огрызке бумаги ручкой несколько раз обведено: «Есть 50 рублей?»
- Нет, я не подаю! Идите, у меня для вас нет денег! – с хрустом смял газету и швырнул в сторону, и так нервы, да тут ещё пристают, поесть не дают!
Молодой человек, как будто только этого и ждал, приветливо кивнул, и с ещё более глупой улыбкой поменял листочек, и на следующем коряво написано: «Есть 20 рублей?»
- Ты что, глухонемой? Я сказал – не подаю! Я деньги своим горбом зарабатываю, а не попрошайничаю! – п
овысил голос бизнесмен, соседи начали оборачиваться, и Лена поморщилась, подумав: «а ведь он и вправду глухонемой, а такой на работу не сможет устроиться… просит на хлеб, дать что ли ему немножко? только чтобы Михаил не видел».
– Иди, иди, пока я охрану не позвал! – Михаил Леонидович размахивал руками, покраснел лицом, и … глухонемой, загадочно улыбнувшись, удалился, исполняя на ходу неведомый танец несогревшегося возле других людей человека. Лена с жалостью смотрела на его острые плечи – и ей вдруг стало неимоверно стыдно и за мужа, и за себя…
- Вот ведь расплодили вокруг дармоедов, ну ты видала?! – Михаил всё никак не мог прийти в себя, как это, вот так взять и просить у не
го денег, ну нахал! – И главное, нет бы написал «дайте мне пожалуйста, десять рублей» - а тут неграмотно… и на что он надеялся!
На самом деле даже если бы там было написан более вежливый текст, этот бизнесмен средней руки всё равно бы не дал денег, просто из принципа «всё себе, никому ничего!»… но на вежливую просьбу отказывать было бы легче, не родилось бы возмущение и против неграмотности юного настырного попрошайки.
Она устала это слушать и отпросилась у разбушевавшегося мужа:
- Я возьму себе чего-нибудь, Миша, ты только не волнуйся! – и Лена поспешила к двери, пытаясь догнать того самого молодого человека с глуповатой невинной улыбкой, который уже на улице, уходил, обняв себя руками, съёжившись в своём сером свитере на пронизывающем ноябрьском ветру.
Вот он пересёк дорогу, перелез через невысокую решётку и с грустным лицом направился к отключённому на зиму фонтану, где его, сидя на скамейке, ждали ещё несколько глухонемых, активно жестикулирующих в беззвучной беседе друг с другом.
А может, они греются так, машут руками… хотя… судя по жестам, они все голодны и ждут того, кто решился попрошайничать в жестоком мире, где никто никому не подаёт и все с деревянными лицами проходят мимо чужой беды.
«Дали тебе денег на еду?» - «Нет!» - «Ладно, не грусти, сейчас я пойду просить!» - «Не ходи, всё равно не дадут!»
Лена хотела кр
икнуть ему, но вспомнила, что вряд ли этот несчастный услышит, оглянувшись по сторонам, пересекла улицу… перелезать через решётку не захотела, и двинулась в обход, чтобы дать хотя бы пару "десяток", зажатых в руке… Зачем она это делала, она сама не могла понять… может быть, сочувствие к чужой доле, может, ей хотелось просто пообщаться с живой душой, а может, она затюкано искала любой предлог, чтобы хотя бы на пять минут уйти от фонтанирующего возмущением и ненавистью к людям мужа, которого она никогда не любила, а жила с ним из-за страха.
Михаил Леонидович начал волноваться, вроде бы Лена была не голодна, и в это время никогда не принимала пищу, а тут… что-то не так! А может быть, для его гнева просто нужны уши… во всяком случае, он встал 
посмотреть в окно, куда это она направилась, и когда заметил, что она пытается догнать нищего, которого он только что отчитал, разъярился ещё больше.
- Ну и дура! – прошипел он себе под нос. – Никогда, никогда нельзя отдавать деньги нищим, это плохая примета для бизнеса!
Конечно, богатые могут устроить под софиты и телекамеры игры в благотворительность, чтобы таким об разом прорекламировать себя или немного отмыть репутацию громил с большой дороги, но чтобы не напоказ и реально скакать за нищим с протянутой "десяткой" в руке – нет, это она свихнулась, его Леночка, его собственность и игрушка в его руках. И, казалось бы, что ему эта десятка, но встреча задерживалась, и его не устраивало в бездействии торчать тут одному.
Не глядя по сторонам, Михаил Леонидович потянул на себя стеклянную дверь закусочной и, клокоча от 
раздражения, ускоренно направился за ней, бурча себе под нос ругательства. Сейчас ей выговорит! Вот ведь бестолковка, пошла милостыню подавать! Тут занимаешься бизнесом, каждую копейку экономишь, кому-то недоплачива ешь, кого-то стараешься кинуть, а она… вот он ринулся на дорогу… и, хотя водитель грузовичка нажал на педаль торм оза… но… видимо Судьба решила нынче поставить в жизни этого важного человека, случайно оказавшегося на асфальте, жирную точку. Да и зачем на земле нужны люди, в которых нет милосердия и сострадания к другим?
* * *
- Вот тут всё и произошло, - сказала Лена своей новой подруге, сидя за тем же столиком в этой старой забегаловке на Тверской. – Ровно год назад…
За этот год её жизнь круто изменилась – она стала наследницей немалого состояния, о котором и не мечтала. Но, вспоминая о сложных годах, когда ей приходилось как миллионам обычных людей, спускаться в метро, перекусывать вот в таких дешёвых ресторанчиках, поглощая холестерин, 
она решила в меру сил помогать тем, кто слабее и не имеет напористости, чтобы расталкивать других и втаптывать их в грязь. Вот и небольшое производство для инвалидов задумала, чтобы помочь им обеспечить свою жизнь и не просить подаяние.
И тут к поминальному столику приблизился нищий в сером свитере … Лена отметила добродушное лицо с глуповатой улыбкой, беззащитной и подкупающей… в одной руке он нёс полбуханки хлеба, а другой… протянул им записку: «Есть 50 рублей?»
Лена подумала, что это символично… она протянула ему сторублёвую бумажку и визитку своего нового предприятия для таких же обездоленных… Он прочитал… тепло поблагодарил её глазами, бережно засунул денежку и визитку себе в карман… и, когда он уходил от их столика, Лену поразило, что этот глухонемой идёт, очень знакомо склонив голову набок и шевеля пальцами тем самым жестом, но только теперь он не приманивал деньги… а просто разминал пальцы, замёрзшие, пока он вместе с такими же нищими сидел на скамейке у фонтана… и по какому-то наитию свыше готовился исполнить для кого-то… неведомый танец Судьбы.
От редактора:
Прошу любить и жаловать. Новый автор нашего журнала Татьяна Кузнецова, больше известная в сети под ником - Теплое Пузико. Причем больше известная своими стихами в стиле "вопрос-ответ", но это позже. А сегодня-быль. Мне, например, на сегодняшний день эта тема близка. Корову, правда, не доил, но тяпкой намахался досыта.
Более романтические вещи Татьяны ищите в ее блоге. Переписка с автором как-то не очень задалась, поэтому от традициии цитирования сегодня воздержусь. Итак:
Как я доила корову... (быль)
Было это ещё в те далёкие времена, когда наша страна гордо звалась СССР. Тогда студентов учили не за деньги, а растили специалистов с пристрастием...чисто для блага нашей Родины!
Направили меня студенткой-практиканткой в кубанскую станицу Спокойную на 4 месяца. Делать нечего...собрала всё своё приданное и полная здорового энтузиазма рванула к месту назначения. По прибытии определили меня в хату к одной молодой семье на постой. Хорошо мне жилось в деревне летом!
Только вот одна печаль - местное население, то- бишь аборигены, все поголовно, считали меня недокормышем! Так и звали меня...синепупой городской селёдкой! Каждый так и норовил меня чем-нибудь покормить...то хлеб с местной пекарни притащат, то молока парного, то полведра огурцов малосольных и молодой картошки! Кушай, говорят, деточка...не обляпайся...а то смотреть на тебя больно, какая ты тощенькая. Тебя же замуж никто не возьмёт, потому как баба без живота, що хата без печки! Короче комплекс мне прививали по полной программе...
Только фиг они угадали! Нашёлся мой суженный-ряженный в кирзачи и фуфайку наряженный... с редким именем ВАСИЛИЙ.
Служил он в колхозе то ли пастухом, то ли конюхом. Человек хоть и молодой, но жутко сурьёзный и всеми уважаемый!
Виделись мы часто... по причине того, что он приходился кумом моим квартиродателям. Как только наступал вечер, он как штык, являлся с неизменным цветочком с соседнего палисадника. По началу робко кидал на меня грустные взгляды и вздыхал. Подозреваю, что ему тоже больно было видеть мою тщедушность поскольку однажды вместо цветочка он вручил мне кусок сала, величиной с мою голову и сказал: "Когда съешь весь кусок, я тебя на лошади научу ездить и возьму с собой в "ночное"... Сало я отдала хозяйке... а на лошади все же покаталась! Орала от страха дурным голосом...примерно, как попугай Кеша из мультика: "Василий... Васи-и-и-и-ли-и-й!!! Лошади на лугу при этом разбегались в разные стороны...
При всей своей внушительной внешности Василий был парнем робким и рукам волю не давал. Один раз решился взять меня за руку, но при этом его трясло мелкой дрожью...мне его даже жалко стало... Месяца через два, вопреки убеждению станичников о моей профнепригодности к деревенской работе, он позвал меня замуж и повёл знакомить со своей маменькой и похвастать своим подворьем!
Ради любопытства пошла...уж очень мне было интересно чем же эта история закончится. Мне казалось, что я участвую в спектакле или играю роль в фильме про деревню! Сильно я тогда удивлялась, что он не понимает комичность происходящего...
Когда мы добрались до его хаты и я увидела всю живность, за которой я должна буду ухаживать... на меня напал столбняк!!!
По двору ходили несметные стаи куриц, гусей и уток...стадо овец и в хлеву две коровы!
Маменька ихняя, глядя на мой ошарашенный вид, с добрым выраженим лица. сказала: "Ничего, дочка, я тебя всему научу...глаза боятся, а руки делают... А ты, Василий. бери молодку и идите Зорьку подоите! Потом дала мне старые стоптанные ботинки, фартук и косынку, чтобы я, как она выразилась, прибрала космы....видимо для того, чтобы я им в ведро с молоком блох не натрусила!!!
Василий, правду сказать, оказался молодцом... поддерживал меня в трудный час изо всех сил! Даже перчатки хирургические для меня в домашней аптечке отыскал...показал с какой стороны к корове подойти...скамеечку подставил и показал, как надо за соски тянуть, чтоб молоко брызгало! А сам Зорьке той что-то на ухо шептал...должно быть уговаривал, чтобы она потерпела мои издевательства...
Закончилось всё плачевно! Зорька долго терпеть не стала! Взбрыкнула со всей дури задней ногой...ударила по ведру...потом мне по коленке...и ей видимо показалось, что этого мало для полной сатисфакции... Размахнулась хвостом, облепленным мухами и хлестанула меня прям по роже! Враз мне расхотелось замуж!!! И неслась я от хаты своего суженного Василия быстрее пули!
2.06.10г. Тёплое Пузико
От редактора:
Сегодня знакомимся с творчеством одного из самых долгожданных авторов - Полины Ветровой. Не пропустите. Это стоит прочитать. Полина определяет жанр (а может быть, форму) своего творения как рассказ. Автору, конечно, виднее. Но я бы определил как "поэма в прозе".
Из переписки:
Дорогой Леван. Вы просили прислать что-нибудь из "творений". Вот, мое последнее. Рассказ...
С другими произведениями Полины можно ознакомиться здесь
Пять вечеров с Антуаном де Сент Экзюпери
Полина Ветрова
Посвящается всем моим любимым друзьям...
О смерти, нежности, творчестве, радости и любви.
Вечер первый.
От редактора:
Сегодня знакомимся с творчеством нового автора нашего журнала - Марины Алексеевой, которая обогатила лексикон редактора новым (для него) словом: "фанфик".
Из переписки с автором:
-Здравствуйте, Марина!
К стыду своему, не знаю, что такое "фанфики" (а ведь давно живу-думал много знаю), но мне показалось, что оно мне надо. Приглашаю опубликовать часть из них в интернет-журнале Artplot (ссылку можете посмотреть в "моем мире") и заодно пояснить, что же это все-таки такое. С уважением...
-Фанфики - произведения по мотивам. Я тоже этого не знала. Сочиняла фанфики и не знала, что это такое...
-Фанфики - произведения по мотивам. Я тоже этого не знала. Сочиняла фанфики и не знала, что это такое...
СОНЕТ ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКИ.
Сын короля и королевский брат,
Я прожил двадцать лет своих напрасно.
Так краток рай и бесконечен ад.
Теперь меня зовут Железной Маской.
Я мог призвать вас, графы и бароны,
В бой за мое наследство - за корону!
И разве видеть Франции впервой
Двух братьев-принцев за корону бой?
Любовь, свобода, мятежи, вражда...
И - вновь война во Франции прекрасной?!
Не проливайте крови, господа!
Я ухожу, ваш принц в железной маске.
Я ухожу. Прощай, король, мой брат.
Я виноват. Ты тоже виноват.
Для того, чтобы перейти к тексту "фанфика" "СНОВА КОРОЛЕВСКИЙ ДУБ" нажмите "Подробнее".
Медитация реинкарнаций или следы во времени
Эта книга задумана, как результат моих философских изысканий, опирающихся на внутренние ощущения. В процессе написания книги у меня были сомнения - верно ли все то, о чем пишу? Однажды
в словаре иностранных слов я наткнулась на слово - «сенсуализм»-философское учение, признающее знания достоверными, если в их основе лежит чувственное восприятие, ощущение. Вся книга построена на сенсуализме моем и тех людей, о которых будет идти повествование.
Секрет собственной реинкарнации открывается не каждому: только духовно-развитым личностям. Православная ЦЕРКОВЬ отвергает это учение и правильно. Люди должны открыть в себе божественное в первую очередь. Если БОГУ будет угодно, что бы кто-то знал свое прошлое, значит, он откроет тайную завесу.
Высшие духовные учителя позволяют проникнуть в тайны мирозданья. Вот и мне удалось снять завесу, которая закрывала мое подсознание, где хранилась информация о прошлых воплощениях. Эзотерики утверждают, что не все (души), которые живут на планете ЗЕМЛЯ, взрастились на ней.
На ЗЕМЛЕ одни (души) учатся, другие учат и учатся вместе со своими учениками.Все заняты подготовкой для переселения на другие планеты.
Моя душа-монада, как мне стало известно из медитаций, «переселилась» на планету ЗЕМЛЯ с системы ВЕГИ. На ЗЕМЛЮ ее присылали не раз. В этой книге описаны воплощения моей души-монады. Мне всего лишь захотелось поделиться той информацией, которую я смогла принять из информационного поля Земли, который связан с моим подсознанием.
Может быть, повествование о некоторых воплощениях читателю покажется очень дерзким и смелым. Если книга будет прочитана до конца, тогда читателю, возможно, станет немного понятней и некоторые вопросы и возражения отпадут сами собой. Там же идет повествование о моем родном городе УЛЬЯНОВСКЕ, о тех людях, которые творят славу и карму города.
Судьба мне «подбрасывала» людей, о которых я должна была узнать: а именно - их прошлые жизни. Все, наиболее если так можно сказать, пиковые или значимые встречи с людьми обязательно состоятся, если эти люди жили когда-то, в данном случае со мной в прошлых воплощениях. Мне казалось, что это все ложь, неправда. Очень известные и высокопоставленные люди оставили след во времени и в моем подсознании, значит – в моих чувствах и поведении. Трудно было мириться с идущей информацией, но чем глубже я погружалась в нее, тем сильнее убеждалась в ее правоте. Относительно других личностей я так же была уверенна, что пришедшая информация верна. Они сами подтверждали мне ее. Многое, из прошлых воплощений, является зеркальным отражением, в их жизнях сегодня.
Желаю вам понять и принять все то, о чем написано в этой книге. Если написанное не будет принято всерьез, то отнестись к нему можно как к версии.
В 2006 году с этой темой я выступала в передаче А.Малахова «Пусть говорят».
От редактора:
Предлагаю познакомиться (тем кто еще не знаком) с творчеством весьма интересного, на мой взгляд, автора. Сам он , судя по нашей короткой переписке, разочарован в перспективах своего творчества. Я думаю это связано, прежде всего с тем, что его произведения не представлены, достаточно широко, читающей публике и поэтому не нашли пока отклика у возможных почитателей его таланта. Пожелаем автору не отчаиваться и продолжить свою творческую карьеру. Потенциал явно присутствует. Предлагаю поддержать автора нашими комментариями к его публикациям здесь и в "Прозе.ру".
Сон Икара
Как, оказывается, сложно умирать. Нет, не страшно. Именно сложно. Сложно сделать этот главный, самый главный шаг в жизни – шагнуть в пустоту.
Для начала нужно выбрать способ.
Ну да, конечно, нужно прежде принять решение, и понять, что дышать дальше, смысла просто нет. Но – это, пожалуй, легче всего. Решения мы принимаем быстро. Гораздо дольше, и чёрт знает, насколько сложнее, мы их осуществляем.
Мы в одночасье решаем бросить курить, пить, соблазнять чужих женщин. Нужен просто толчок. Мама, жена, друг, соседский ребёнок, строящий замок в песочнице. Каждый может толкнуть. Толчок во благо.
И всё – решение принято. Мы устанавливаем временной отрезок – дату, иными словами.
Завтра.
В понедельник.
С Нового Года.
Банальные мы себе устанавливаем сроки. Но ведь банальность не порок, она просто вшита в наше сознание. Но «перепрошивка» сознания дело хлопотное, а ведь Богу хлопот хватает и без нас.
Мы просыпаемся назавтра.
В понедельник.
Первого января.
И понимаем, что курить хочется, как минимум больше, чем вчера, на ночь глядя. Да и опохмелиться надо бы, так как накануне, явно зашкалило количество тостов за новую, правильную жизнь. А тут ещё симпатичная мордашка вдруг нарисуется. Не суть важно – официантка из кофейни, с запотевшей кружкой Балтики в руке; соседка по подъезду, со смешным, сердитым спаниелем на поводке; или адвокат на твоём процессе, с кучей рабочих вопросов, и в вызывающей юбке. Они всегда появляются, в тот самый момент.
И всё. Благие намерения снова отложены на неопределённый срок.
Можно, конечно, закодироваться на никотин; «заговориться» у Ульяны Авдотьевны, или как там её - на предмет чужих женщин; вшить себе «торпеду» - психологический верняк. По сути , та же перепрошивка, только ведь не та совсем. Рано или поздно, но понимаешь и это. Вот тогда и начинаются сложности.
Как у Даля, Высоцкого, Абдулова.
Как у Хемингуэя, Юла Бриннера, Джеймса Джойса.
Как … да как у всех, кого любишь.
А так как, любишь ты их всех гораздо больше, чем себя, начинаешь задумываться о способе. Понимая, что не сможешь просто ждать, когда это придёт само, лишь неистово подстёгивая лошадей. Кому то повезло, кони оказались ретивыми, но где твои гарантии? Кто гарант того, что повезёт и тебе? Бог всё так же хлопочет о чём- то, тебе непостижимом, а остальные гаранты - сгодятся разве что в банке. Но они явно не подходят.
А способов, их не так много. Вернее даже, ничтожно мало.
Если ты не похож на Джульетту, конечно. Или на Анн Николь Смит…
И вот, стоишь на карнизе. Между двумя окнами. Твоим окном, и окном соседки. Той самой, со смешным и сердитым спаниелем.
Шестнадцатый этаж особенно восприимчив к ветру, возможно, они даже закадычные друзья. А карниз, он узкий, а стена, к которой ты прилип спиной - холодная. Это всё от ветра. Стена холоднее и карниз уже. Значит, они тоже дружат с ним. С ветром.
Наверное, всё-таки нужно было выпить. Ведь и бутылка куплена в мегадорогом мегамаркете. Настоящий Чивас Регал, с пробкой. 18-летней выдержки, в кожаном футляре от Маккуина, с номером. Надо было всё-таки попробовать.
Но уже поздно. Ветер, карниз, стена…
В обоих окнах горит свет. В твоём, и в соседском. Ты осторожно поворачиваешь голову налево, к своему окну. На залитом светом из комнаты, подоконнике, сидит твой кот, твой друг, твой сын. Ты не видишь его пронзительных зелёных глаз, ты видишь лишь его силуэт, но такой напряжённый силуэт… Ты одобрительно улыбаешься своему коту - всё путём, дружок; и так же, осторожно поворачиваешь голову направо. Окно соседки. Подоконник, залитый таким же светом, пуст. Но пуст, лишь мгновение. Откуда-то из глубины квартиры, запрыгивает на него давешний спаниель. Да так неожиданно, что ты вздрогнув, пошатываешься на узком карнизе. Чёрт! Надо было всё так выпить виски в коже от Маккуина, или хотя бы подлечить нервы. А спаниель неистово крутит мохнатым хвостом, и остервенело, лает на тебя. Ты не слышишь, разумеется, этого лая. Двойные стеклопакеты в твоей элитной новостройке, сделаны на совесть. Но ты видишь его, этот лай. Ты смотришь на судорожно сжимающуюся и разжимающуюся пасть, в вытаращенные, круглые, сердитые глаза, видишь брызги слюны на чистом стекле. Вот придурок. Сейчас, конечно же, появится она. Соседка тебе, и хозяйка спаниелю.
Ты отворачиваешься от окна соседки, как будто это что-то может изменить. Не может, и ты это знаешь. Этот придурковатый пёс, просто дал тебе сигнал. Медлить больше не нужно.
Но у тебя есть последнее право. И ты его используешь. Ты попрощаешься со своим котом. Последний взгляд на своё окно. Вот он, твой красавец, твоя гордость. Стоит на задних лапах, барабанит передним по оконному стеклу, и широко раззевает розовую пасть. Зовёт. Криком кричит. Он всё понял. А этого ты не учёл.
Ты просчитал всё. Кроме этого. Возможно, животные - они чувствуют. Как Белый Бим, Чёрное Ухо. Хотя, куда там собаке, даже такой как Бим, знать, и понимать то, что чувствует твой кот. Тем более этот придурковатый спаниель, который лает просто, потому что лает. Что он может чувствовать…
Но ЭТОТ кот. Он не животное. Пусть не человек, но не животное. И он понял всё. И нужно что-то придумать, но не думается совершенно сейчас. Никак, и ни о чём не думается… Господи, ну отвлекись ты хотя бы сейчас от своих вселенских забот. Хотя, это врядли. Слишком большая пропасть между мной, и вселенскими заботами. Я бы тоже себя не выбрал, если бы нужно было выбирать.
И тут, как по заказу, большой припозднившийся голубь, сонно взмахивая большими белым крыльями, летит мимо тебя к своей голубке. Вот оно. Всё-таки Бог выбрал меня. Или, вернее, моего кота, он, твой чудо- кот- безусловно перетянул чашу весов. Хотя на другой чаше – была вся вселенная. Но это был правильный выбор.
Ты заговорчески подмигиваешь коту- смотри мол, как я охочусь -и в красивом прыжке бросаешься на птицу. Голубя, неожиданно для себя, ты ловишь в прыжке, возможно, это последняя улыбка Бога. Но не тебе он улыбнулся. Коту.
Твой кот теперь будет тобой гордиться.
Всегда.
© Copyright: Алтун Шашыг, 2010
Свидетельство о публикации №21004280466
ОЩУЩЕНИЯ ПРОШЛЫХ ЖИЗНЕЙ
ИЗ КНИГИ ВАЛЕНТИНЫ ФОМИНОЙ---"МЕДИТАЦИЯ РЕИНКАРНАЦИЙ ИЛИ..."
...во время медитации мне сказали, что это было в средиземном море....ковчег...Ной.... В этой жизни мне некоторые знаки, слова,выражения напоминают о чем- то таком, про что я забыла или что-то сидело глубоко в подсознании и только лишь в определенных условиях всплывало наружу..
Это напоминание проникало куда-то внутрь моего сознания, и я принимала это, как что-то ностальгическое.....когда-то давно я первый раз услышала выражение---ноев ковчег.Оно ударило по моему слуху так, будто я что-то давно потеряла, потеряв страдала, и вот наконец я это нашла....это что-то я очень долго повторяла, как бы смакуя его, не раз и не два пыталась вкусить ,понять, вспомнить прошлые ощущения от этого выражения....нам знакомо повествование о том, как голубь Ноя вернулся в ковчег с оливковой ветвью в клюве......мне хочется рассказать случай из моей жизни , в которой принимал участие голубь.. это были необычные голуби... они являли собой души умерших людей.... в этом случае голубь также явился в качестве посланца....однажды, на ночном дежурстве я вспомнила о недавно умершем хорошем знакомом...он ушел из жизни в расцвете лет. Раньше мы с ним виделись довольно редко, но его смерть меня потрясла...воспоминание было не случайно...был день его поминовения...Стоило только мне о нем подумать,как я услышала внутри себя;" ..я к тебе сегодня ночью приду". Наступила ночь. Я лежала на диване, дремала, забыв о том, что слышала днем в своей голове.
За окном была зима. Вдруг я услышала стук на карнизе за окном. Это был шестой этаж....поначалу я испугалась... боялась смотреть на окно..на часах было около часа ночи..я лежала с закрытыми глазами..стук не прекратился...я подумала, что человек не может стучать, так как это шестой этаж...значит это что-то другое...я вспомнила слова----я к тебе сегодня ночью приду..мне стало еще страшнее. Карниз был покрыт льдом,стук от этого был звонче. Немного осмелев, я приоткрыла глаза и взглянула на окно. На карнизе сидел голубь, за окном темнота...откуда взялся этот голубь здесь, ночью? Голуби в это время спят....что было надо ему на карнизе моего окна в это время?. Ему было скользко, он не мог пристроиться, что бы сесть поудобней...коготки все время скребли лед...видимо он не мог удержаться на узком и скользком карнизе...затем он решил забраться на форточку...пристроившись кое-как на выступе у рамы, он спокойно сидел и смотрел ко мне в комнату.... для меня это зрелище было не из приятных. Всю ночь до рассвета я не сомкнула глаз. Я понимала, что бояться нечего, но страх не проходил. Мой взгляд был прикован к голубю. Это было наверное его желание вступить со мной в контакт....но я сопротивлялась...голубь просидел на форточке всю ночь, потом улетел...эта птица запомнилась мне надолго...в душе остался неприятный осадок...... "
Век наш железный © ЕСИ
История эта, как обычно, начинается с замшелого медицинского анекдота изрядно поросшего человеческой кровью.
Когда я учился в медучилище, нас познакомили с болезнью – железодефицитной анемией, видимо открытой, кем-то впечатлительным под влиянием замечательно апокалипсической поэзии Блока. Сразу, как это водится во всеми уважаемой науке, раз открыли – нужно лечить! Чуть-чуть подумали и поэкспериментировали навскидку. Ага! Железа больше всего содержит печень! И стали кормить первых пациентов сырой говяжьей и свиной печёнкой. Как вспоминали мои незлобивые учителя, люди от такой симпатической магии частенько выбрасывались из окон.
Появились и народные замечательные изобретения самые большие и зелённые антоновские яблоки, известные своим якобы железным вкусом, оснащали железными же гвоздями, наподобие глубоководных мин ловушек, и когда всё это счастье основательно ржавело, уплетали за милую душу. Правда, история умалчивает ели ли при этом ржавые гвозди, или их использовали только как зубочистки.
В дни моей юности разнообразные советские издания, тогда ещё не успевшие окончательно пожелтеть, публиковали статьи о всяких людях, не побоюсь этого слова – фагах, употреблявших в пищу, якобы на спор, целые автомобили. Статьи эти очень будоражили ювенальное воображение, но для меня так и осталось невыясненным боролись ли эти герои с каким-то неведомым недугом телесным, или уже охватившим в те достопамятные времена экономику Запада недугом экономическим. Сейчас, когда я уже отягощён собственным шофёрским опытом и сознанием, мне было бы очень любопытно узнать, какие, всё-таки, марки пожирались, и является ли моё любимое средство передвижения в достаточной степени съедобным, может быть, это спасло бы мне жизнь, буде я заблужусь в какой-нибудь Бразильской пустыне. Благо заправляю я своё авто-чадо чаще всего живительнейшим спиртом, а амазонская земля щедра на всякие источники воды.
Начав, писать сии плотоядные заметки, заглянул в Интернет, чтобы освежить память и освежевать мысль, и был поражён качеством статей. Как там всё здорово, и как всего много! Но, дойдя до методов, собственно лечебных, страшно разочаровался. Опять всё тоже самое! Как же далеки они от народа. Лекарства заслуженные и испытанные, сколько с ними не возился – не помогают! А один автор по стопам в сельской местности предлагает пользоваться чугунными сковородками на медленном огне, но честно предупреждает – избыток железа злее его нехватки!
Так читая социально-исторический, какой-нибудь, опус, восхищаешься автором. Какой же он лапочка и умница, как всё правильно понимает, и скольким сёстрам раздал по серьгам. И тому правителю посоветовал, и этому оценку выставил…. А как захочешь найти рецепт для собственной жизни, как тебе в этой исторической коллизии прожить свою жизнь, детей вырастить и уберечь, и дело своё не дать испоганить – нет ответа, нет рецепта. Молчат умницы и умники.
В науке много чего интересного происходит – зачитаешься! Самое главное – сегодня есть, где почитать! Так недавно, группа учёных наблюдала интереснейшее зрелище – побег фагоцита к месту поражения организма. Оказывается когда он бежит, в буквальном смысле слова, у него вырастает множество ножек, которыми он зарывается в эпителий, и бежит он, почему-то, в противоток ходу крови, видимо, чтобы усилить наше зрительское впечатление. Бежит он, не отдыхая, до самого места поражения, прямо над которым ему в сосуде открывается люк, и оттуда он без парашюта сигает на голову вражескому патогену. Сам я этого кино не смотрел, но впечатление от описания передаю довольно точно.
Как всё в нашем таком знаком с детства организме, однако, сложно устроено!
Итак. Собирался я пойти в армию. Так, как мне говорили, что со своими поэтическими воззрениями мне тюрьмы не избежать в нормальном советском обществе, то к армии я относился, как одной из ступеней инициации, надеясь, правда пойти туда фельдшером или медбратом, чтобы не терять времени для своей любимой профессии. Но в военкомате, врач, осмотрев меня, послал в больницу на обследование. Там я познакомился с гематологией. Уже другой врач, пытался меня убедить, что я симулянт, чему я не возражал, так как не чувствовал себя особо больным. Но, сделав какие-то анализы, меня отправили обратно в военкомат и от армии освободили, прикрепив на диспансеризацию в Боткинскую больницу.
Ходил я туда с превеликим удовольствием, так как больница во всех смыслах знаменитая, соперничающая с моей альма-матер институтом Склифосовского. Да и доктора там были замечательные, и у них много чему можно было поучиться. Обследовали они меня, обследовали, и однажды спрашивают – А Вы уже были у Идельсона?
На мой изумлённый вопрос – кто такой Идельсон? Докторша воздела руки, ладонями вверх, как будто говорила о личности святейшей и с дрожью в голосе пропела – Идельсон!! Мне даже с непривычки послышалось в этом – Алладин!
Постепенно я узнал, что есть такой знаменитый врач – «бог крови», как называли его пациенты, который принимает, чёрт его знает где, посредине Лосиноостровского парка, и к которому на приём стекается всё больное кровью население Советского Союза. Поэтому, принимает он один раз в неделю с 7 утра и… до, пока всех не примет всех.
Обозрев всю эту нерадостную перспективу, я заявил милой врачихе, что согласен долго страдать неизвестно от чего, но не могу отстоять такую очередь. На что коллега посоветовала постучаться в дверь к светиле и сообщить ему о своём медицинском происхождении, возможно он учтёт нашу основную привилегию, и пропустит без очереди.
В означенный день я приехал в эту больницу, затерянную в лесу, и обнаружил там ходынку. Однако я добрался до кабинета, и когда солнышко появилось, чтобы позвать очередного пациента сказал свою заготовленную фразу, что я фельдшер. На что звезда мне очень доброжелательно улыбнулась, и ответила, что у него, к сожалению, в очереди стоят все – и сёстры, и фельдшера, и врачи, и даже доктора наук.
Развернувшись, я уехал, чтобы в следующий раз вернуться уже подготовленным. Взял с собой томик Кафки, еды побольше, и термос с чаем, в общем, собрался, как на дежурство с ночёвкой. И не оттого, что моё любопытство к моей загадочной болезне возросло, а просто очень хотелось увидеть этого доктора в действии. Приехал я уже не с самого утра, а хорошо выспавшись и отдохнув. Сел в уголке открыл «Процесс», и стал ждать, из-под тешка наблюдая.
Где-то в начале шестого приёмная опустела, и я остался совершенно в одиночестве. Хотя записываться можно было неограниченно, каждый видел сколько перед ним людей, и, произведя простое деление количества часов в сутках на длину очереди в километрах, сам для себя решал, стоит или нет. И никто не захотел отправляться в больницу на зимовку.
Пришла пожилая уборщица со шваброй и ведром, и стала во всю шкандыбать по приёмной, норовя обдать меня вонючей водицей при опасном сближении. Периодически она открывала дверь в кабинет и что-то ворчала внутрь, как плохо приручённый хищник, которого вовремя не покормили. Наконец, из-за двери вынырнуло светило, и изумлённо обозрев открывшуюся ему пустоту, приблизилось ко мне, что бы пригласить меня в кабинет. Напоминал этот человек Бога нарисованного Жаном Эйфелем, в саду у которого безобразничал недавно созданный Адам. С некоторыми живописными добавлениями русской действительностями, может быть, не вполне различимыми на очень мелких репродукциях. Штаны старые и мятые, ширинка расстёгнута, рубашка выбилась и свисает по бокам наподобие савана уже изрядно полежавшего в могиле…. И всё это драпировано изящно ниспадающим белым халатом.
Ярость санитарки при виде этого мусора удесятерилась.
Но глаза – и впрямь – светило. Такие ясные, проницательные и добрые. Так заботливо и понимающе взирающие, не только на меня, но и мелькающую перед носом швабру…. Вообщем, я сразу понял, что имею дело с одним из самых великих врачей, сталкиваться с какими приводила судьба!
Осмотрев меня, доктор сказал, что ему в общих чертах всё понятно, но нужно сделать специальные анализы, чтобы точно определить характер моей анемии. И затем, ясно взглянув, добавил, что при моей болезни было бы очень хорошо удалить селезёнку.
К этому я уже был несколько готов. Ещё ранним утром, в первое посещение Лосиноостровской больницы я услышал разговоры пациентов, отрывки которых то и дело проникали в моё спутанное сном сознание. Люди рассказывали друг другу, что доктор говорит, что надо бы удалить селезёнку, что это совершенно ненужный орган, созданный по ошибке. От таких разговоров, я сделал вывод, что так же как и в продовольственный магазин нужно идти хорошенько поев, так и к врачу нужно появляться получше выспавшись.
Но когда такое предложение прозвучало из уст врача, медицинский авторитет которого не вызывал у меня никаких сомнений, я опешил. И неожиданно для себя парировал.
– Доктор, знаете ли – я поэт. И совершенно не представляю, какое место моя селезёнка играет в моём творческом процессе. –
– Ну, хорошо. Давайте сначала сделаем анализы. Я доверяю только одной хозрасчётной поликлинике. Сейчас выпишу Вам направление, а потом Вы придёте ко мне с результатами. –
С этими словами доктор сделал следующее. Перед ним лежал большой лист белой чистой бумаги. Он вырвал из него клок, который бы мог уместиться на ладони, написал несколько слов на нём, расписался и передал мне.
Не могу Вам описать, какой шок я испытал! Дело в том, что я очень боюсь официальных бумаг! Не в смысле, обычной человеческой фобии, а потому, что я в них ничего не понимаю. Ничего! Абсолютно! Поэтому, ни одну такую бумажку не был в состоянии правильно заполнить. У меня всегда возникают жуткие проблемы. Все мои родственники всегда утверждали, что я уникум, и таких людей больше в природе нет.
Когда я женился, на меня легла семейная обязанность оплачивать счета коммунальных расходов. Поначалу, я часами просиживал в сберкассе, по десять раз пытаясь правильно заполнить какой-нибудь бланк, пока самая жалостливая кассирша, смилостивясь не делала это за меня. Но, в конце концов, я выработал технологию. Заходя в отделение, я сразу оценивал, какая из работающих женщин более отзывчивая, и шёл к её окошку. И уже не отходил, пока она всё за меня не сделает. Но это вызывало у меня такое напряжение, что я каждый раз находился в состоянии инфернальном и плохо соображал, что происходит.
Как-то раз после этой экзекуции кассирша привычно предложила мне купить лотерейный билетик, на что я ответил, что с государством в азартные игры не играю! Про себя отметив – какая получилась экспромтом удачная шутка. Тут же из других окошек закричали:
– А-а-а!!! Опять пришёл тот парень, который всегда так отвечает! Видимо, я всегда по этому вопросу высказывался стереотипно, и совершенно этого не замечал.
Когда я получал какой-нибудь документ – всегда случались накладки. И не только я, вся аура вокруг меня восставала против бумаг лишённых поэтического содержания.
Я получал загранпаспорт вместе со своим сыном очень рассеянным композитором, и в тайне надеялся, что я уж, как отец, смогу показать мальчику пример. Ничего подобного, сын уже давно отдыхал, а я в очередной раз портил какой-то бланк. Как всегда дело решилось тем, что кто-то заполнил его за меня. Но и тут вышла заминка. Оказалось, что предыдущий документ мне был выдан 29 февраля не високосного года.
Какое же наслаждение я испытываю в Бразилии, когда всем сразу очевидно, что писать по-человечески не умею. И всё заполняет моя семья. Пока не наступает угрожающий момент, и мне не приходится поставить свою подпись. Потому что и здесь, несмотря, на очевидность действия, я умудряюсь расписаться не в той колонке, или ручка перестаёт писать на самом святом зигзаге заветной буквы.
Только Бразильцы из этого никакой драмы не делают. В стране, где большая часть населения вместо подписи ставит крестик – я выгляжу очень достойно.
И, вот, теперь я держал клочок бумаги, который совершенно превосходил мои способности и представления, и с ним я должен был пойти в уважаемое медицинское учреждение.
Прежде всего, я подвергся нападкам своих родственников, которые не хотели поверить, что этот медицинский документ я не обгрыз со всех сторон. Но на нём стояла подпись врача, и эта была лучшая, и в своём роде единственная, иллюстрация к распространённому выражению – «как курица лапой». Собственно это была не подпись, а в некотором роде портрет куриной лапки, которую кто-то обмакнул в чернила, и потом не очень аккуратно приложил к валявшемуся на земле обглоданному листику. Как такое можно было сделать шариковой ручкой?
Ужас мой был таким, и всеобщее неверие было такого, в то, что я в очередной раз всё не перепутал, и вместо справки известного профессора, не подобрал бумажку, на которой накалякал какой-то бомж, что моя жена решилась сопровождать меня в оставшихся диспансерных мучениях.
В то достопамятное советское время в Москве была всего лишь одна поликлиника, которая за свои услуги отваживалась брать деньги. И когда мы с женой подошли к регистратуре и протянули наш документ, мы уже были не живы и не мертвы от страха. Но у нас приняли послание профессора с таким пиететом и трепетом, как будто мы принесли нежданно-негаданно обнаруженный свиток царя Соломона. И только лёгкий шелест затрепетал по коридорам – Идельсон! Идельсон!
Однако, убедившись в отсутствии у меня галлюцинаций, моя жена, как истинный книголюб, решила собственными глазами увидеть человека создавшего такое запоминающееся эпистолярное произведение. Поэтому, получив результаты, в лесную больницу мы направились вдвоём.
Вооружённый опытом предыдущих посещений я спланировал наш неспешный приход в наступивших сумерках.
В вестибюле уборщица уже домывала пол и злобно на нас посмотрела, как на источник запоздалой и непредвиденной грязи, ускорив свой темпераментный сюрпляс с шваброй возле кресел, в которые мы поспешили опуститься, опасливо поджав ноги. Тут дверь распахнулась, выпустив последнего пациента, и в коридор выглянул удивлённый доктор, явно не ожидавший уже никого увидеть. Но сразу нам улыбнулся и только спросил, обращаясь ко мне – почему так поздно? Я ответил, что прикинул, когда кончится очередь.
– Вы же всё равно всех принимаете? – и увидел, как в глазах врача мелькнуло уважение. Взяв мои анализы, Лев Иосифович вышел в коридор, и стал что-то говорить санитарке, но та была не расположена слушать, и тогда он лёг на ещё не просохший пол в своём слегка белом халате, и из-под скамейки достал ящик, в котором, порывшись, нашёл мою карточку.
Немного пообщавшись со мной, он сказал – «Минуточку!», и, попросив подождать за дверью, пригласил в кабинет жену. Там он сообщил ей, что у неё железодефицитная анемия и дал подробнейшую брошюру с историей и объяснением этого заболевания, а так же прописал нужные препараты. А потом, уже позвав в кабинет меня, торжественно объявил диагноз – дизэритропоэтическая анемия наследственного типа. Что нормальных лекарств от этой хвори нет, что состояние моё будет всё время ухудшаться, и… что он рекомендует удалить селезёнку. А когда я созрею, сразу положит в больницу. После чего дал свой домашний телефон, и мы распрощались.
Слово «поэтическая» сначала убило мою жену, а потом и мою маму. Мало того, что диагноз – поэт, мне поставил психиатр, так вот, теперь и гематолог – туда же! Даже анемия у него поэтическая! Прямо Игорь Северянин какой-то!
Я решил всеми силами избегать членовредительства, в пользе которого не был уверен. Поступил на работу ночным сторожем, постепенно найдя местечко, где можно было бы хорошо отсыпаться. Но время было упущено, и когда я сочинял стихи, кричал от боли. Поначалу я это принимал за творческий экстаз, но постепенно понял, что мне нехорошо. И где-то под Новый Год решил сдаваться.
Доктор сразу сказал, чтобы я ложился до Нового Года, а на праздники он меня отпустит домой.
Когда я пришёл, Лев Иосифович сообщил мне, что госпитализирует в своё отделение, а не в хирургическое.
– Положишь к хирургам, обязательно что-нибудь отрежут, а мы посмотрим, может быть можно не разрушать Вашего поэтического мира? –
Всё в поведении этого человека было шокирующее необычно. Во всех профессиональных ситуациях он умудрялся оставаться человеком, не взирая ни на что. Прямо доктор Гааз из девятнадцатого века, который дарил, каждой отправляющейся на этап женщине апельсин, утверждая, что хлеб ей подадут всегда, но у неё в жизни должно быть что-то красивое.
Я всегда жгуче завидовал всяким легендарным врачам, а здесь было воплощение мифологическое, да ещё какой-то крайний случай. И князь Болконский со своим знаменем, и Наполеон всегда вызывали у меня чувство недоумения доходящего до отвращения. Как можно красоваться роковой предопределённостью. Последующая за тем смерть князя от полевых ранений только увеличила мои сожаления. А ведь эта война явила выдающиеся примеры врачебного мастерства и со стороны французской и русской!
Чума, оспа – вот настоящее поле битвы! Вот завидная участь!
А здесь тихий героизм, даже не легендарно-врачебный, а уже библейски-пророческий. Как он умудрился стать врачом, и даже профессором, оставаясь во всём человеком – и система его не раздавила?!
В больнице, в первый же день я шёл по коридору, и увидел, как навстречу мне двигается человек с лицом уголовника и глумливой улыбкой, которая обычно у таких людей ничего хорошего не предвещает. Я занервничал, и невольно оглянулся, оказалось, у меня за спиной шёл Лев Иосифович, и улыбка была обращена на него. Когда я посторонился, человек подошёл к доктору и с размаху залихватски поздоровался с ним за руку
– Привет, Идельсон! –
– Привет, привет! – ответил врач, нимало не удивившись.
Праздники, я, как и обещалось, провёл с семьёй, и поселился на некоторое время в больнице. И здесь выяснилось, что Идельсон частенько отсутствует.
– Где Лев Иосифович? – спрашиваю у сестрички.
– Да утром срочно в Париж увезли на частном самолёте, консультирует. –
– Идельсон у себя? –
– Уже нет. После обеда в Стокгольм улетел. –
Но эти отлучки продолжались не более суток, и никогда никакие сроки Лев Иосифович не нарушал.
Как только я поселился, доктор сказал, что нужно взять пункцию костного мозга из грудины. Я сильно возражал.
Дело в том, что несколько лет назад мне уже делали этот анализ. В очень крупной клинике, куда меня направил, всё тот же военкомат. Меня заставили сбрить волосы на груди, которыми я изрядно зарос. И так как это был большой стресс, я выбрил на груди сердце, и с этим сердцем прошёлся несколько раз по коридору. Мои выходы сразу оценили, и на меня нажаловались больничному начальству. Врач делавший пункцию, и походивший на богатыря достал такую большую иглу, что у меня сразу началась нервная дрожь. И эту иглу он воткнул в мою грудь. Воткнуть то он воткнул, а вытащить не смог. Упёрся в меня коленями, тянет-потянет, вытянуть не может. Тут я до конца осознал, какого же было Архимеду, когда в него втыкал копьё римский легионер, не считаясь ни с какими законами.
В кабинет понабилось множество человек, и все тянут меня, как репку, с тем же успехом. Наконец, какой-то лаборант принёс плоскогубцы, и с горем пополам удалось таки из меня эту иглу выковырять. Я потом год ходил сгорбленный, не мог разогнуться. Теперь то я понимаю, что я, в некотором роде Самсон, и просто так волосы сбривать на моём теле не удаётся. Организм, почему-то, их прировнял к членам.
Лев Иосифович пообещал, что это легче, чем простой укол, и ни
чего, конечно, брить не надо. И было так.
В какой-то день, доктор предложил мне вместе с ним посмотреть пациента, которому не могли поставить диагноз. Мы осмотрели мальчика, и первый раз в жизни я почувствовал, что кто-то смотрит внимательней меня, хотя я изо всех сил напрягался. Кончилось дело тем, что Лев Иосифович догадался, что происходит с ребёнком, хотя это было очень неочевидно.
В больнице существовала игра, она называлась – дать взятку Идельсону. Конечно, имелась ввиду не обычная взятка, а подарок, благодарность. Но при кристальной чистоте Льва Иосифовича, и этого сделать никому не удавалось. Единственное, что он иногда соглашался взять –несколько фруктов, у особо впечатлительных южан. Поэтому подарки доктору готовились, как настоящая контрабанда. Делались ящики с двойным дном, куда укладывалась, скажем, бутылка коньяка, а сверху уже насыпались фрукты. Но умудрённый опытом врач всегда подарки осматривал очень внимательно, нах
одил все сюрпризы, очень смеялся, и рекомендовал дарителю их отдать хирургам. Так и не знаю, употреблял ли Лев Иосифович алкоголь, но в советское время коньяк был эквивалентом валюты.
Люди очень страдали от невозможности отблагодарить врача, это разрушало их привычные представления о функционировании медицины, и, пытаясь компенсировать свои ущемлённые чувства, они свою благодарность проливали золотым дождём на весь окружающий персонал. От чего, правда, внутрибольничная значимость врача никак не возрастала.
Мой авторитет в больнице резко поднялся, когда я принёс из дома сборник своих стихов, перепечатанный на машинке, и прошитый нитками, и доктор его с удовольствием принял. Все гадали, что там в этих бумагах может быть, а когда я говорил, что стихи, недоверчиво качали головой, так как раньше доктор стихов не принимал.
Наконец, Лев Иосифович сказал мне, что решил оставить мой организм в его поэтической целостности, прописал мне лекарство, но с сожалением заметил, что постепенно все лекарства станут для меня ядом. И отпустил с миром.
Чувствовал я себя значительно лучше, чем-то меня Лев Иосифович лечил, и бодро вышел на улицу, в доходивший до колена снег, и в своём знаменитом тулупе побрёл на остановку автобуса. Тулуп мне этот когда-то подарили, и был он совершенно рваный. Чтобы он не распался на составные части, я его всё время зашивал. А так как он распадался неожиданно, то и зашивать его приходилось оперативно. Под рукой у меня нередко оказывались только цветные нитки. От чего тулуп выглядел очень экстравагантно. Изначально он был беленький, а стал пёстренький.
Моя беда заключается в том, что я не люблю привлекать к себе внимания, потому что, чаще всего это было внимание милиции. Но моё естественное поведение оказывается крайне эффектным. Какое сострадание я испытывал к Сальвадору Дали, читая его «Дневник одного гения». Он так хотел выделиться, и ему так приходилось стараться. Я же прилагал страшные усилия в противоположенным направлении, но тщетно. Всё, что ни казалось мне естественным, было неожиданным для окружающих.
Уж такая простая вещь – бег. Особенно босиком по пляжу. Тысячи людей по всем побережьям совершают ежедневно этот живительнейший моцион и ничего…. Но стоило мне в Крыму встать на эту стезю, так почти поголовно загорающее населени
е стало озадачивать меня вопросом – какой системой бега я бегу, и можно ли стать моим последователем. Периодически, кто-нибудь срывался с налёжанного места и бежал со мной. Но изнутри мой бег был очень естественным и удобным, я просто бежал. И человек успокаивался до следующего раза.
Тулуп позволял в самые суровые морозы гулять с моим сыном. У него была странная манера не выздоравливать, пока его не выводили гулять на мороз. Так мы и запечатлелись у меня в памяти в нашем московском дворе – раскрасневшийся довольный Женя с лопаткой и ведёрком, и я в своём пёстром тулупе и валенках, уже изрядно припорошённый снегом и похожий на снеговика.
Моя жена просто мечтала уничтожить эту мою обновку, но у нас не было денег, а я нещадно мёрз, и не желал выносить холод. На бесконечные вопросы о происхождении этой одежды я придумал шутливый ответ, почему-то часто воспринимаемый всерьёз: что тулуп мне достался в наследство от убитого пограничника, и мне пришлось зашивать дырки от пуль.
Автобуса в будний день можно было дожидаться очень долго, и я уныло ковылял к остановке. Тут меня нагнало такси. Из него высунулся Идельсон и предложил меня довезти до метро. Я подумал, как странно, что такого занятого и востребованного человека не возит служебный автомобиль. Недалеко от метро мы вышли оба, Лев Иосифович спешил и воспользовался такси именно в отсутствии автобуса. И тут я увидел, что старенькое пальто доктора даёт бесконечную фору моему хвалённому тулупу. Уж это пальто-то моя жена не дала бы мне одеть, ни за какие коврижки!
Началась перестройка, и я узнал, что доктор уехал в Израиль. По каким-то смутным слухам я составил представление, что это было вынужденной мерой из-за угроз его детям.
Через какое-то время мне удалось побывать на земле обетованной и моя знакомая, с которой мы сыграли в национальную игру – кого мы вместе знаем, неожиданно сообщила, что Лев Иосифович живёт неподалёку.
Мы встретились, это был очень тяжёлый
период в его жизни. Его ученики по всему миру имели клиники, а он не мог найти работу, не мог лечить. Светом в окошке были кратковременные поездки в Россию и преподавание там.
На этом наша связь прервалась. Слышал, что он всё-таки как-то устроился, и опять занимается медициной, так что моя любимая профессия не утратила свою совесть окончательно.
В профессии врача необходима удача! Иногда она заключается в том, чтобы самому заболеть той болезнью, от которой ты никак не можешь найти лекарство. Когда-то я встречался со старыми врачами, и они мне с гордостью рассказывали, какими только болезнями они не болели. Правда, лекарство может так и не найтись. Что ж отрицательный результат – это тоже результат!
Я ушёл в глухую оборону. Старался высыпаться, вовремя ел, тщательно следил за своим здоровьем, но с годами болезнь всё более прогрессировала, и лекарство, выписанное доктором, как он и предсказывал, сначала перестало действовать, а потом стало ядовитым. И вот наступил тот долгожданный день, когда я слёг. И хотя болезнь уложившая меня в постель предстала в совершенно новом облике, я ясно понимал, что это всего лишь осложнение той знаменитой анемии, поставленной мне великим доктором.
И тут меня осенило. Из-за огромного пиетета к врачу, я всю жизнь в своём, собственном родном заболевании чувствовал себя только пациентом. Но ведь я же умею лечить сам! Примеры великих людей это всегда лучший побудительный мотив, чтобы их превзойти, или хотя бы встать с ними вровень! У меня же огромное преимущество – моя болезнь и мои странные вкусовые свойства.
Свойства действительно странные. Уже в Бразилии у меня заболело ухо. Я очень успешно всегда лечил отиты различной этиологии, но здесь ни в какую – всё хуже и хуже. Пришлось пойти к врачу. Врач мне выписал сразу восемь препаратов, из которых мои родственники, посовещавшись, купили пять, из которых я, подумав, сразу принял три. От двух я чуть не умер, одно стало помогать. Но самое смешное, что, употребив всё это одновременно, я каким-то образом почувствовал, что вредно, а что помогает. Сколько различных болезней я теперь лечу этим лекарством!
И, вот, я стал пробовать, но не лекарства, а различные ягоды, на которые мне показывала интуиция. И буквально через несколько дней –нашёл! Это оказалось – клубничное варенье, добавленное в чай или кипяток. Действие было таким фантастическим, что я сразу забыл о своих кризах, не дававших покоя, и смог сконцентрироваться на своём осложнении, изменившим всю мою
жизнь.
А теперь вернёмся к железодефицитной анемии освящённой авторитетом великого доктора, являвшимся к тому же главным в ней специалистом.
В течение многих лет, я пытался следовать его рекомендациям, и размышлял над его советами, благо женщин, страдающих этим недугом, было вокруг много, практически все.
Прописанные лекарства, действительно улучшали состояние, но полного благоденствия не было. И, наконец, удача – в каких-то изданиях, я прочитал статьи совершенно по другой теме, которые, однако, мне позволили сделать вывод. Железо усваивается в присутствии пивных дрожжей. И когда попробовал, результат оказался впечатляющим – совсем другие месячные, совсем другие ощущения при месячных.
Железодефицитная анемия присуща женщинам, как биологическому виду. Недавно провели исследование, можно ли как-то определить пол, если не видно черт лица. И самым важным признаком оказался – цвет. Женственность определяется зелёным оттенком, а мужественность – красным. Но основной краситель в коже человека это, как раз железо гемоглобина. Лекарства помогают ликвидировать катастрофическую нехватку железа, но женщины всегда живут в начинающемся дефиците. И причина тому – месячный цикл. Недаром, самое древнее женское украшение – это румяна. Но и здесь всё не так просто, помимо железа, женщины постоянно теряют ещё и кальций и витамины. Вообще же восполнение кровопотери требует регулярной и интенсивной кроветворной деятельности, которая внезапно прерывается с наступлением менопаузы. Поэтому в молодости женщины страдают различного рода астениями, а с возрастом они переходят в гипертонии и избыточный вес.
Но женщины, как-то ко всему этому приспособились и живут в среднем никак не меньше мужской части населения. Первопричина – употребление дрожжей, в первую очередь пивных. Когда я это осознал, то обнаружил, что самыми др
евними человеческими постройками наравне с храмами и жилищами являются пивоварни! Это позволило человечеству преодолеть некий возрастной рубеж и начать жить долго.
Очень многое остаётся неясным усвоение железа, кальция и витаминов, в основном группы В, связанно друг с другом.
Недавно орнитологи северной Европы наблюдали загадочную смерть массы птиц. И когда им сделали анализы, то выяснилось, что они погибают от недостатка витаминов группы В. Но симптоматически их гибель мало чем отличается от кальциевой недостаточности, просто на этот раз в цепочке было нарушено это звено.
С возрастом у человека меняется гормональный и ферментативный фон, и кальций самостоятельно перестаёт усваиваться. Поэтому организм начинает пополнять запасы за счёт костей и зубов. Вот причины выпадения зубов у стариков – корни рассасываются на пополнения запасов. А у женщин начинается половая болезнь позвоночника – вертобазилярная недостаточность.
Сейчас самая быстро стареющая нация – это японцы. У них больше всего очень старых людей и люди эти до самого конца обычно активны. Помимо, японского специфического менталитета, дело ещё и в специфической диете из морепродуктов – традиционной японской кухне.
У человека кроме щитовидной железы есть несколько паращитовидных желёз. Раньше считалось, что с возрастом они исчезают, как вилочковая железа у ребёнка. Но это оказалось не так. Эти железы и регулируют содержание кальция в крови, от которого зависит вся нервная деятельность. так вот, гормон, вырабатываемый этими железами, содержится в рыбе, в первую очередь в лососёвых.
Не от всех недугов можно избавится совершенно. С некоторыми приходится уживаться, они придают жизни неповторимое своеобразие. Хочется только, чтобы они не очень мешали. Женщины страдают более мужчин, от чего стали более мужественны. И при этом очаровывают сильную часть человечества своей бледностью и томностью.
Ну что ж сила человека в его слабостях!
14.09.2009. © ЕСИ
Рассказ.
Несколько эпизодов из жизни Евы
Чем глубже скорбь пронзает вашу душу,
тем больше радости в нее вместиться может
(«Пророк» Жалиль Жибран)
1
На небе был большой праздник. Ангелы пели оттого, что Бог являя творчество и искусность мастера, сотворил еще одну девочку. Это было совершенно потрясающее создание. Один из Ангелов был удостоен чести сопровождать ее в большое жизненное путешествие. Он должен был находиться всегда рядом, не допуская врагу прикасаться к ней без ведома Создателя.
- Что ждет ее? – спросил Ангел.
- Я открою перед ней разные двери, у нее будет все, чтобы порадовать мир и принести туда капельку света и тепла. Я научу ее сострадать, принимать и дарить любовь. Хотя ей придется пройти не легкую дорогу, поэтому твоя задача – помочь и поддержать ее. Будет не одна жестокая битва с врагом душ человеческих на ее жизненном пути, и возможно тебе будет казаться, что Мой план поменялся. Но, ты всегда помни, что Я сказал тебе сейчас, - проговорил Господь.
В этот момент все небо замерло, потому что наступило время рождения. Появление младенца на свет для Ангелов всегда было чудом, поэтому все умолкали и стояли в благоговении от происходящего. Они не могли вникнуть в тайну рождения и бытия человека, такого хрупкого и беспомощного, но в тоже время такого сильного и одаренного. Потому что Ангелы видят не так как люди. Они видят красоту Творца и вдохновение Художника в каждом рождающимся.
И в этой девочке, которой предстояло родиться на свет, они созерцали чудную гармонию красок и россыпь талантов.
Родители дали ей имя первой женщины - Ева.
2
Русская идея © ЕСИ
Я русский религиозный мыслитель – историософ. Как-то я присутствовал на заседании общества – «Любителей церковной истории», и ведущий и создатель его Яков Кротов вопросил? А если сейчас историософы, ведь наш вопрос и познаваем только историософски. Оказалось – один я. Факта этого никто оспаривать не стал, но меня перестали приглашать, видимо, чтобы оставаться в рамках непознаваемого.
Русская историософия зародилась в видениях и проповедях Сергия Радонежского, была успешно развита Нилом Сорским, и в последствии так же успешно изгнана из церкви достопамятными реформами. Но традиция, по-видимому, никогда не прерывалась, и появление светской историософии, Чаадаева и Соловьёва уже в 19 веке, случайностью назвать никак нельзя. Потому что русская историософия, в отличие от Европейской, живёт и развивается в образе, а не в понятии. Главным выразителем Сергиевских идей стал Андрей Рублёв, а уже в наше время провозвестником историософии Достоевского и Бердяева – Андрей Тарковский.
Есть несколько основополагающих парадигм. На некоторых, из которых, я здесь и остановлюсь на примере Бразилии.
Первая парадигма, придавшая русскому созерцанию пессимистический строй, была гениально обозначена Чаадаевым в его «Философических письмах».
Мы – не Европа. И никогда ей не станем.
Эта проблема личностной ориентации совершенно не нова, но каждой культурой, в какой-то момент воспринимается, как абсолютно новая, чем и определяется, в конце концов, её характер.
Вторая – восходящая ещё к самому Сократу, ответственность личности перед Отечеством, и характер личной жертвы. Кстати, на примере Сократа, воспринимавшего, как Родину не всю Элладу, а лишь одни Афины, видно на каких зыбких основаниях покоится первая из названных мной парадигм. И потом, у Сократа не было разрешающего опыта Христа, объединившего всё человечество. Он даже и не жил в истории, но у него была потрясающая историческая интуиция. Впрочем, всё это в моей книге «Древо Христово».
Итак, я тяжело заболел, и передо мной в очередной раз встала увлекательная альтернатива – умереть на Родине или попытаться выжить за её пределами. Так как, я был совершенно не известен, и смерть моя не имела бы широкого резонанса в скором времени, я отчаялся на второе. Судьба меня занесла в Бразилию. Даже самой Бразилии, я ещё не знаю, поскольку это страна территорией и разнообразием сопоставима с Россией, а я нахожусь в положение выздоравливающего. Познакомиться удалось, лишь с одной столицей крайнего севера бразильского штата Мараньяу, городом Сан-Луис.
И тут, о, ужас, я увидел, как заблуждалась вся та традиция, к которой я себя с гордостью отношу.
В самолёте я разговорился с русскоговорящими бразильцами из знаменитых городов Сан-Паулу и Рио да Жанейро, и они пришли в ужас от конечной цели моего маршрута. Ну, как же, крайний север – Колыма, подумалось мне….
Сан-Луис находится чуть-чуть южнее экватора. Нужна очень хорошая карта, чтобы это увидеть. А так, можно сказать – на экваторе. Это небольшой, по меркам бразильской столицы, город от 1,5 до 2 миллионов человек.
Если открыть Википедию, то можно прочитать – это сельскохозяйственный штат, в котором очень плохо развито сельское хозяйство. Это туристический город, в котором очень плохо развит туризм…. Список можно продолжать, почти, до бесконечности. Здесь находится один из самых глубоководных и стратегически важных в мире портов, который очень плохо функционирует. Даже и теперь, во времена кризиса можно наблюдать длинные очереди судов. А по словам там работающих, и загружаться им особо нечем, хотя на острове, помимо всего прочего, есть единственный в Бразилии алюминиевый завод. Ну, как же север может обойтись без алюминия?
Но город в представление русского человека – это сказка, т.е., то – чего абсолютно не может быть – никогда!
Начнём с климата. Это сюрпляс вокруг тридцати градусов круглый год. Но скорее –27º-28º. Днём и ночью, в океане и на суше, эта, прямо скажем, не самая ужасная температура. По всему побережью песчаные пляжи. Только песок не крымский. По сухому, можно ездить на машине, велосипеде и гадюшнике на колёсах. Не здесь ли снимали «Кин-дза-дзу»? Никогда нет штормов, но волны океанические, с непривычки, кажется, что бьют дубьём. Ночью можно лежать на воде без движения, особенно в перерыве между приливом и отливом. Это так легко, что невзначай, и заснёшь. В пределах города пляжи оборудованы душевыми с пресной водой, через каждые 50 метров дуплеты ресторанчиков, где готовят очень вкусную местную рыбу и крабов, и подают зелёные кокосы с двумя толстыми пластмассовыми трубочками, видимо, что бы пить одновременно носом и ртом.
Но канализация из города часто спокойно течёт по пляжу прямо в море. Говорят, что в Сао-Луисе лучшие очистные сооружения в Бразилии построенные японцами, которым в силу океанических течений именно этот город разрушает экологию. Но многочисленные гостиницы, рестораны и мотели этих тонкостей не знают, и делают всё по-простому и по-быстрому. Чуть ли не самые большие на земле, приливы и отливы от 500м., до 1км. тоже не забыли этот уголок.
Световой день начинается в 5.30, а кончается в 18.30 с незначительными минутными колебаниями. Солнце такой силы, что я по началу, оказавшись на нём, через 5 минут терял сознание. Поэтому белое смотрится траурно, а чёрное празднично. Но ничего так не веселит душу как русская деревянная роспись, которая выглядит драгоценней золота и изумрудов. Хохлома или Палех, уже приевшиеся в России, смотрятся просто царственно. Кстати, местные, золото и изумруды не особенно носят, опасаясь грабежа, предпочитая цветные побрякушки. Когда, через месяц по прибытию, мои родные поехали на экскурсию, они не достаточно плотно оделись, рассчитывая на то, что будут всё время в тени. И были… но вернулись страшно обгоревшими, потому что на такой широте сжигает даже отражённое солнце. Будь такие солнечные ожоги в Москве или в Крыму, лежать бы им с ожоговой болезнью и температурой под 40º недели две, или целый месяц, а здесь, просто намазались питательным кремом, и наследующий день от ожогов не было и следа. Потому что солнце совершенно лишено жёсткого спектра. Та
кое ощущение, что местные медики об этом и не догадываются. Позднее мы с сыном придумали такой энергетический коктейль, ходили куда-нибудь днём, например в пляжный ресторанчик, сидели в плавках под тентом, ели и загорали. Вечером кожа немного горела, но бодрости прибавлялось на целый месяц.
Т.к. это остров, находящийся в океане, на нём постоянно дуют ветра, и нет удушливого зноя характерного для тропиков. Но местные архитекторы и строители так умудряются построить дома, что там трудно находиться даже с включённым кондиционером. Интересно, что Швейцер, строивший жилища в африканских джунглях из гофрированного железа, считал, что если в таком доме душно, то архитектора надо сажать в кутузку.
На экваторе растёт всё, и урожаи круглый год, кроме тех мест, где специально что-то сажают. Когда я осознал этот факт то ужаснулся – насколько же тяжелее местному крестьянству, чем русскому. Наше, хотя бы, зимой может отдохнуть! Если оставить клочок земли, забетонировав его и заасфальтировав, то уже через месяц он будет густо покрыт разнообразной растительностью. Но на разделительных полосах, где непрерывно, что-то подсаживают – растения держатся не более двух месяцев.
Цены же в магазинах мало отличаются от московских. А многих привычных продуктов нет вообще, хотя в остальной Бразилии они встречаются повсеместно. Это Родина томатов. Но помидоры едят несъедобно зелёными, предварительно удалив весь сок. И ещё говорят, что сок – это содержимое фолликула!.. а почему тогда не везикула? Впрочем, остальные фрукты и овощи такой дискриминации не подвергаются. Люди увидевшие на моих картинах крымские помидоры – просили привезти такие из России!
На острове очень разнообразный ландшафт: холмы, равнины, обрывы, дюны и т.д. Разнообразнейшие и почвы.
И изобилие пресной воды! Мараньяу – это амазонская сельва! Помимо больших рек и маленьких речушек, имеющихся во множестве и густо населённых рыбой и всякой живностью, включая крокодилов, почти в каждой точке можно пробурить неглубокую скважину и оттуда забьёт не только чистая и вкусная, но ещё и минеральная вода.
Тут мы впервые с удивлением обнаружили, что некоторые, весьма благородные деревья растут быстрее пальм.
Вообще – нет ничего более ложного школьных знаний. Что учат в школе, где живут сумчатые животные? В Австралии. А в Латинской Америке их, оказывается, гораздо больше.
Бразильцы жизнерадостные и расслабленные. Если уж они делают какое-нибудь дело, то делают это с удовольствием и не портят никому настроения. Понятия – чёрной работы не существует. Но проблема в том, что далеко не все стремятся работать. Так как климат не заставляет сколько-нибудь шевелиться, то они хотят лежать, и чтобы пища сама вползала им в рот. В этом огромную любезность оказывает телевизор. ТВ – чудовищное, и наше – отвратительное, до него сильно не дотягивает. Если бы на русского человека с такой интенсивностью и с таким энтузиазмом выливали столько чернухи, как будто лично к нему в постель протянули канализационную трубу, он бы пошёл и повесился, а у бразильцев, даже скорость приёма пива не увеличивается. У нас всё это, как-то более вяло и с некоторыми передышками. Хотя не знаю…. Давно не смотрел. Здесь по-другому смотрят на определение дома. Дом – это место, где есть телевизор.
Поразительнейшее явление – Бразильская пунктуальность. Нашего бывшего президента, а теперь премьер-министра, бразильцы бы зауважали. По местным представлениям он удивительно пунктуальный человек. Не редкость опоздание на личную или деловую встречу на сутки и более. Причём самым опоздавшим может быть наиболее заинтересованный, это не имеет никакого значения. Когда я летел в Бразилию, в немецком аэропорту я попал в очень неприятную историю, и был вынужден провести там более суток. Не надо объяснять, что Бразилия для меня являла
сь Землёй обетованной, ведь я, по своему состоянию, просто мог не пережить такого испытания, и в немцах я не нашёл ни капли той участливости, которая в Бразилии также щедро разлита, как и солнце. Хотя точно знаю, что в Германии она есть, но место было не то. Прилетев, я ещё по дороге в точку прибытия, в транзитных аэропортах понял, какое коренное отличие бразильского аэропорта от немецкого. В немецком – куда бы я не забрался, сел я или встал, поднял или опустил глаза, вышел из зала, или пошёл в туалет, всюду – в поле зрения у меня находились часы. В бразильском аэропорту я потратил очень много времени, что бы найти один единственный циферблат, а когда нашёл, не смог определить по нему время. На второй год регулярных поездок с моей дочерью в университет, я вдруг обнаружил часы над крышей вестибюля, большие и ясные, обращённые на все четыре стороны света, причём одна сторона являлась глухой стеной. Когда я указал на них дочери, она была страшно удивлена. Видимо мы являемся немногочисленными хранителями этой тайны. А может, это какая-то местная игра – найди часы! Поднаторев, я обнаружил часы во многих местах казавшихся мне до того безвременными. Мой родственник, как-то пришёл к стоматологу, привычно опоздав более чем на час, и встретившая его медсестра сделала ему странный комплимент, какой Вы пунктуальный Синьор, все бы пациенты были такими! Родственник решил, что она над ним издевается, и метнул в её сторону гневно-вопросительный взгляд, но она и не думала, а задумчиво продолжила свою мысль – вот, вчера – должен был прийти один Синьор, а пришёл только сегодня, сказал, что у него были дела.–
Население поголовно телефонизировано, но чтобы позвонить в случае опоздания?..
Наши бразильские родственники уверяли нас, что в Бразилии самолёты приравнены к автобусам, и приходить нужно за пять минут до отлёта. Мы сопротивлялись, но нас железной рукой доставляли в аэропорт прямо перед отбытием. По началу всё шло хорошо, но немного странно. Мы входили в самолёт, стюардесса, мило улыбаясь, здоровалась с нами, и закрывала за нами дверь. И самолёт, не дожидаясь пока мы усядемся, начинал движение. Но однажды, моя жена летела одна, и я, решив подстраховаться, привёз её за десять минут до отлёта. Когда мы подошли к стойке, девушка нам улыбнулась и развела руками…. Нет, нет!.. не регистрация закончена…. Самолёт улетел. Видя наши недоумевающие и перекошенные лица, она решила, что мы иностранцы и ничего не понимаем.
– Когда вы подъезжали к аэропорту, слышали такое – ж-ж-ж-ж!... Так это был ваш самолёт! –
Видимо пилот очень торопился на свадьбу к другу…. Ничего посадили на следующий, который летел через несколько часов. Правда, ему пришлось торопиться и сильнее махать крыльями, чтобы успеть в стык к международному рейсу. Ну, так ведь помахал! В Бразилии в этом никто трагедии увидеть не может. Самолёты то летают регулярно – несколько раз в сутки.
В Мараньяу не знают чая. Под чаем понимают разнообразную траву, завариваемую в кипятке, от привычной мяты до, малознакомой нам, мате. Все
пьют кофе. Это очень приятно. Почти всюду в общественных местах стоят большие бутыли с водой, термосы с бесплатным кофе и «чаем». Кофе и чай пьют из маленьких стаканчиков, сейчас пластмассовых и одноразовых. Это придаёт жизни, какой-то повсеместный уют. Но здесь я понял, чем культура чая отличается от культуры кофе…. Нигде я ещё не встречал так много людей страдающих депрессией. Когда-нибудь историки займутся по-настоящему тремя вещами: бухгалтерией, структурой еды и структурой пития.
Долгое время меня поржали люди, валяющиеся там и тут посреди дороги, на голом асфальте. Я проделал следующую эволюцию: сначала я думал, что им плохо, и нужно звать «скорую», потом я думал, что они пьяные, и нужно их сторониться, но в конце я понял, что все они просто отдыхают. Это так разниться с нашим воспитанием, начинающимся с окрика матери – Не садись на землю! Здесь дети всюду садятся, независимо от степени чистоты места. Да чего там дети! Все. Садятся и ложатся. Приходит к вам мастер чего-нибудь ремонтировать. Поработает, устанет, ляжет прямо на рабочем месте и поспит. До сих пор недоумеваю – кто, как и чем им стирает!? Хотя стиль одежды по преимуществу майки и шорты, но все чистые, даже бомжи. Любой туалет совмещён с душем. Он может быть просто ямой, но обязательно над соседней ямой будет душ. От такого может свихнуться не только Хрущов.
У нас в любой плавательной секции учат тщательно вытираться, особенно голову и в паху. Для бразильца самое милое дело залезть под душ, а потом мокрым в одежду и пойти восвояси. Купаются они в том же в чём и ходят. Неизвестно, доступен ли им юмор «Иронии судьбы или с лёгким паром!»?
Поразительная жизнера
достность. У мараньянцев какие-то особые не лады с электричеством. Возможно, Перун был, так же, и местным Богом. Центральная государственная компания по степени бюрократизации и некомпетентности, может соревноваться с любой организацией Советского Союза. Приходите Вы в магазин, покупает, что-нибудь электрическое, например переходник, возвращаетесь домой, включаете – не работает. Идёте опять в магазин, Вам без слов, улыбаясь, меняют изделие. Дома включаете – не работает. Опять в магазин, опять домой – опять не работает! Эта игра им не надоедает! Хотя бы один, раз для разнообразия, дали работающий.
Саолуисцы очень любят свой город, а остров называют – островом Любви. Народ Сао-Луиса гордятся тем, что мараньянцы – самые ленивые люди в мире. Видимо в книге рекордов Гиннеса нет такого раздела, потому что от того же самого испытывали жгучий стыд русские мыслители, они полагали, что самые ленивые – русские. Тропические интеллигенты доказывают – мараньянец может лежать под плодовым деревом и умирать от голода, потому что ему будет лень встать и собрать плоды.
Вот она где – загвоздка! Мы не с тем себя сравнивали. Сравнили бы с Бразилией, и какой священной гордостью наполнились бы наши сердца.
Кто сказал, что в России две
беды – дураки
и дороги?.. Кто это сказал, тот не был в Бразилии. От любого дождика дороги здесь покрываются незаживающими язвами. Весь мировой строительный опыт прошёл мимо. Сразу чувствуется, что сюда не только никогда не доходили римские легионы, но о них никогда ничего и не слышали. А какие сказочные богатства дороги дают владельцам строительных компа
ний, получающим подряды на их ремонт?
Иногда я мучаю бразильцев ужасным вопросом. Южною Америку омывает два океана, говорю я, один Вы хорошо знаете – Атлантический, а второй какой? Не один не ответил! И на удивлённый вопрос – почему они этого не знают, они с гордостью отвечают – у нас очень плохая школа! В России таким может быть даже не дурак, а только умственно отсталый, а здесь совершенно нормальные, и самое главное, совершенно здоровые и довольные собой люди.
Странный русский экстремизм…. В России дураки – беда, а есть страны, где они президенты, и ничего… страны процветают.
Многие перипетии русской истории связаны с тем, что образование не давало того статуса, который образованный человек получал в Европе. И обозлившаяся пишущая братия натравливала народ на дворянство и власть, как цепную собаку.
Бразилия одна из самых лидирующих стран по проценту неграмотного населения. Но какое уважение в португальском языке к образованию. Высшее образование употребляется, как титул, при обращении к человеку по фамилии.
Получается, что это сказка, но какая-то странная, написанная Салтыковым-Щедриным.
Когда я стал художником, рисующим портреты, то с удивлением обнаружил, что люди духовной культуры похожи между собой больше, чем люди одной нации.
В Бразилии я встретил двойников всех мне знакомых людей, но все они оказались неграми! Такое ощущение, что это не только Тот Свет, а какой-то негатив!
Если в России человек красив, за этим стоит какая-то духовность. В Мараньяу – это не значит ничего. Человек просто за собой ухаживает. Но мало красивых индивидуально лиц, они разные, но между собой похожи, как братья и сёстры. В других штатах – это не так, это северная особенность.
В Сао-Луисе, единственный в Бразилии, полностью сохранившийся старый город. По архитектуре он похож на приморские города России и Украины. Улицы тесные, в сторону средневековых. Стены многих особняков выложены азулейж
ей – местной керамикой. Старый город построен ещё французами и португальцами. Но Южно-Каталонский стиль совсем уже упростился, и зачастую выродился. Город взяло под патронаж Юнеско. И был издан указ, запрещающий перепродавать дома, до того, как там не упадёт крыша. После чего во всём старом городе упали крыши, и теперь многие строения выглядят декорацией из Джуманджи.
И это при том что, Бразильская государственность не отягощена излишним давлением. А чиновники, в большинстве своём, по менталитету напоминают русских врачей 19века.
Архитектура остального города похожа более всего на строительный рынок. Торговые сараи стоят вдоль главных магистралей, и радуют горожан незамысловатыми товарами. Строительство же последних лет, вообще отдельная песня – это эстетика Новых Черёмушек соединённых с помпезной аляповатостью Калининского проспекта!
Весь город живёт за большим забором. Забором огорожено буквально всё. И это не шутка три четыре метра в высоту, а поверх проволока, по которой идёт ток. Очень мало стеклянных витрин, в основном железные роль ставни, выглядящие, особенно в старом городе, как намордники. Это придаёт городу вид донельзя негостеприимный, несмотря на радушие его обитателей. Потому что около половины населения находится на охоте! Они охотятся на другую половину населения. Кажется, жители принимают это, как должное, только заборы строят повыше и покрепче.
Какие красивые русские города, хотя им так не хватает солнца и продолжительного строительного сезона!
Русские мыслители, почему-то не заметили, что трудолюбие и организованность – это специфически протестантские добродетели, они, как и я, полагали, что прекрасней православия нет ничего на свете, и когда у нас протестантизм появился виде своего крайнего течения анабаптизма под масками марксизма и коммунизма, в России против него не было никакой интеллектуальной прививки.
Бразилия – очень католическая ст
рана, но католицизм уже выродившийся, и самое главное лишённый пышно-великолепной красоты церковной культуры. Здесь также старинное гнездо протестантизма и всяких сект, но и они не лучше. Когда Бразилия стала республикой и была разрешена свобода вероисповедания, был принят закон, запрещающий строить молельные дома иным конфессиям, кроме католической, чтобы они были похоже на храмы. И страна покрылась церквами, похожими на сараи. Тут начинаешь видеть, где на самом деле укоренена вера. Хоть папы и были Борджиями, но украшать Ватикан они приглашали Рафаэлей, Микеланджелов и Леонардо Да Винчей.
Больше всего бразильцы любят и ненавидят США, как своего главного соседа и ориентир. Почти все, мечтают там жить. Большинство образованных людей знают английский так, что могут на нём говорить. Но есть у них чистая и платоническая любовь. Они любят Россию. Любят русский язык. Много людей имеют русские имена и дают таковые своим детям. Что для них Россия? Грозный соперник США…. Зима и снег…. Это наверно, очень иррационально…. Это настоящая любовь.
Наш исторический пессимизм ни на чём не основан. Всюду были периоды страшного травмирующего государства. Всюду бывали тиранические и неумные владыки. Бразилия сегодня более всего похожа на Россию конца
19 начала 20 века. С её незнанием себя, с огромным количеством неграмотных, с ужасающим ростом сектантства и необыкновенным человеческим климатом. Когда я смотрю на лица того времени, я плачу…. А последний наш царь – душераздирающе неудачный политик и правитель, но благородный рыцарь и, почти, святой…. Просто мы очень ограничены и очень развиты в своей огромной скорлупе. Очень недолго русские люди ездили по свету, очень мало у нас было благородной власти….
Но нужно искать иные ориентиры….
Мы не Европа, и никогда ей не станем….
Это может быть очень воодушевляющим.
16.04.2009. © ЕСИ