Как сказал один философ, человек рождается с определенной внешностью, унаследованной от предков, характером, умом, физическими данными. Он также утверждал, что в жизни подкорректировать это можно в незначительных размерах. Так ли это или нет?
На протяжении моей, можно теперь сказать, продолжительной жизни я об этом не задумывался...
Лида Зуева рано стала влюбляться в мальчиков, аж с 5 класса. Худющая, высокая, сутуловатая, она была далеко не привлекательной. Дочь полуеврейки-полуукраинки и эвенка, так и не признавшего дочь. Плюс к этому широкие азиатские скулы, узкие глаза и темные прямые волосы. Смесь китаянки со славянкой, но не слишком удачная, обычно такие бывают красавицами, а тут…ничего особенного. ..серость. Мама растила ее одна. Аккуратная, талантливая архитекторша так и не сумела выйти замуж, потому что патологически ненавидела готовить. Они с дочкой обедали в соседней милицейской столовой, где цены были небольшие, а блюда вкусные. Вечерами пили чай с бутербродами и сосисками.
Однажды мать завела с дочкой беседу о будущей жизни.
- Лида, - начала мама,- ты ...
Мальчику очень интересно в квартире часовщика-соседа.
Он приоткрывает высокую, створчатую дверь, и пищит тоненько, вопросительно – Мозя?
Пожилой часовщик отрывается от замысловатого механизма и говорит подчёркнуто бодро – А! Сосед! Заходи!
Мальчик протискивается в дверь и останавливается посреди комнаты, не зная, куда девать маленькие ладошки. – Я посуровать, - говорит он; а буква «ш» никак не даётся. – Конечно, конечно, - отвечает часовщик, - давай.
Продолжение под кнпкой "Подробнее"
Моему мицубисёнку купили новый аккумулятор, он резво помчался и, разве что, не ржал от счастья!
А мне полечили зуб, и после процедуры едва вылез из кресла, да и говорил не хуже Леонида Ильича Брежнева. Хорошая заморозка и кондиционер работает, как морозильная бомба! Прихожу на приём, одеваюсь: носки, брюки, свитер. Врач смеётся, но я то лежу почти вниз головой и едва могу улыбнуться в ответ.
В таком стоянии «не приходя в сознание» доезжаю до дома. Отхожу после трёх стаканов чёрного чая, а стоматологу обещал, что нужно шесть. То ли не рассчитал, то ли сказался авторитет юмориста Задорного!
Чёрный чай в Мараньяу экзотика, продаётся, как черешня только по большим праздникам в редких местах!
Бразильцы пробуют наш напиток, плюются – «Горько! Лекарство!» А сами пьют «что-то», по вкусу и виду напоминающее пену для бритья и подающееся в парикмахерских!
Как-то познакомился с очаровательной девушкой – англичанкой. Португальский у нас с ней был таким плохим, что это создало необходимые предпосылки для общения. Первый вопрос, который задал:
– Как Вы живёте в стране без чая?
Поначалу раздражало, что чай различается лишь видом упаковки. В чёрном пакетике – чёрный, в зелёном – зелёный, в красном – красный! Но втянулся и нахожу невыразимые оттенки вкуса, как стал чувствителен к десятым долям градуса (температура то колеблется не сильно!) и могу околеть от холода при снижении на 0,5 при +27! А ведь раньше говаривал местным:
– Какие вы нежные!
И они обижались. Ну, как же, бразилец победил в легкоатлетическом кроссе по Антарктиде!
По-португальски машина – caro, мужского рода, ...
Ирэна налила в кружку горячий кофе и подошла к окну. Она любила смотреть на город , на плывущие облака со своего пятого этажа.Окнотерапия -так она называла это для себя.Постоит, посмотрит сверху на суету человеческую,снизу на глубину небесную , глотнет "дымящей бодрости" и мысли родятся спокойные , нежные . И даже мечты засияют включившимися фонарями. Всматриваясь в их свет она уже который год искала его, того кто придет, врастет в ее сердце своим и останется. Навсегда.Она где-то прочла , что если встречу представить ,если в воображении увидеть даже мельчайшие детали, то встреча непременно состоится..И Ирэн представляла.О сколько мест ей выдала фантазия.! И каких мест! Но ни к одному она больше не возвращалась... Увидит, улыбнется и забудет... Вот и сегодня она увидела его заглядывающим в свое окно. В одной руке у него воздушные шары, а в другой... Другой он за что-то держится... "Ирэн, ну ты уже очень большая девочка, чтобы верить в принца на воздушных шарах" ,-сказала она себе и еще минут пять переставляла того, кто смотрит на нее с той стороны окна.
Продолжение под кнопкой "Подробнее"
Ровно в полночь сова взлетела на самую ближнюю к небу ветку дуба. Уселась. Посмотрела по сторонам. Где-то там далеко внизу в траве танцевал румбу светлячок. "И с чего бы это он так отплясывает?"- подумала она. Пригляделась. На спящем васильке хлопала во все лапки божья коровка. "Так-так..Любовь намечается."- сказала сова. Вдруг до нее долетело: "Не ходил бы ты за мной волк, ни к чему это, мне другой нужен". " Так-так... Нелюбовь образовалась",- вздохнула сова. "Спи , сыночек маленький",- донеслось откуда-то справа снизу..." Так-так... Опять кузнечики не могут уложить своих неугомонных малышей", -подумала сова и покачала головой. Потом друг внезапно запрокинула голову и улыбнулась. Улыбнулась и сказала
-Так-так,я заждалась тебя
-Улыбнись еще...
Продолжение под кнопкой "Подробнее"
Корова плюхнулась в море. Тысячи больших и маленьких капелек летели над ней.Брызг было так много, что корова даже зажмурилась от удовольствия.Но всего на секундочку. Ей очень хотелось видеть этот танец капелек воды. Ведь это было в ее честь, для ее радости. И она радовалась. Даже, правильнее сказать, осчастливливала себя этой радостью. Получалось чудесно. Да-да, именно об этом чуде Ингрет, а так ее зовут, мечтала несколько лет. С того момента как однажды услышала, как ее хозяйка говорила мужу, что море - это чудо, что там просто нельзя быть несчастным. Ингрет не была несчастной. Скорее она была как все: ела, гуляла в поле, давала молоко, даже у местного быка ходила в любимицах, но чего-то ей не доставало. И ей частенько говорили, что в ее глазах грусть. Теперь Ингрет на вопрос подружек :"О чем грустишь?" ,- всегда отвечала: " Грущу о море" , вызывая таким ответом улыбки. Она и сама улыбалась своей грусти. "Корова мечтающая о море-это так романтично, что обхохочешься",- говорила она о себе, но продолжала мечтать.
Продолжение под кнопкой "Подробнее"
Может ли под маской соблазна оказаться истина?
Может ли за истиной скрываться другая?
Может ли под маской Москвы таиться иная Москва – ветхозаветная, первоосновная?
Трамвай уже проехал, уже отрезана голова, и уж тем более Аннушка уже…
Аннушка – скверная карга, чёрная функция, вспыхивающая светом действа, без которого невозможно очищенье. Именно А начинает алфавит…
Именно в астрологии заложено много соблазнов…
Космос разрывается щелями – но что выпадает из оных щелей?
Фейерверки сатанинского веселья или сгустки мудрости, призывающие насельников земли жить по-другому?
Голова отсеченная, голова, варившая ложь, голова, мешавшая малым сим двигаться к свету…
Опрощённая история Спасителя…Опрощённая ли? Или воистину – Сын Человеческий, свершивший труды духовные колоссального объёма, показавший, как изничтожив в себе низовую пустыню праха вырастить цветок своей сокровенной души, цветок, перерастающий смерть, звучащий красками подлинного бессмертья?
Но – чьими глазами увидено поле жизни Иешуа?
Куда, в какие бездны были растворены глаза мастера?
Вавилонская Москва переливается огнями, гудит и играет, стремится куда-то в фейерверке текучих, неуловимых брызг?
Не бойтесь кота – он не страшнее ваших желаний.
Не бойтесь Азазелло – он не больший убийца, чем ваши вожделения и похоти.
Едет, едет трамвай – увозя от мертвечины любого официоза, массивным колесом грозя ложному – отсеку.
Космическая арфа романа полнится таинственной звукописью, и…как знать…не наша ли будущее дано им в зашифрованном виде?
Александр Балтин
Тинктура, гладко и лаково бликовавшая синим, в сочетании с корнем оникса дала неожиданный желтоватый отлив. Отмерив на тонких и изящных весах необходимую порцию белого порошка, алхимик взял серебряную лопаточку и всыпал рассчитанную дозу в толстопузую колбу, куда добавил раствор купороса, блеснувшего малахитовой зеленью, после чего долил изначальный раствор. Смесь тотчас заиграла золотисто, будто любуясь собой; а тонкие языки пламени ожидали уже, танцуя, сладкой и славной работы. Белый дым окутал слоисто лабораторию. Алхимик чихнул, сняв очки, протёр глаза, и, уверенный в очередной неудаче, стал прибираться не спешно.
С толстым томом подмышкой, посверкивая безоправными очёчками, спускался он по лестнице – знакомой донельзя, шершавой лестнице из грубого камня – когда вдруг стал, оглушённый тарахтеньем неведомого агрегата – тот, рыча, фырча, посверкивая круглым циклопьим глазом пронёсся мимо, и седок на нём обернулся на миг удивлённо. Железный дракон? – подумал алхимик, - Верно, переборщил с альфа-бетой кранавиуса…Он шёл по улице, погружённый в расчёты, и цифры, мелькавшие в мозгу, не давали увидеть изменившиеся городские пейзажи...
Вороны роняют круглые шарики грая, и медленно плывущий белый пух – тополиный июньский снег – контрастирует с ними, звонкими…
Двор, образованный суммой домов, есть часть сложной, разветвлённой лабиринтом системы – и несложно заплутать среди бесчисленных переходов, арок, тупичков, ежели не знаешь чёткого алгоритма пути.
Один из домов жёлт, громоздок, напоминает старинную хребтообразную крепость; голуби на карнизах его – что ноты, но мелодия не звучит, не звучит…
Дом наполнен коммуналками, и жизнь в нём густа, быт – что крепкозаваренный, настоянный чай, не то борщ, сваренный столь круто, что ложка стоит в нём, не падая.