"ЗА СТРУННОЙ ИЗГОРОДЬЮ ЛИРЫ" И. СЕВЕРЯНИН

 

ИНТРОДУКЦИЯ
  ТРИОЛЕТ

За струнной изгородью лиры
Живет неведомый паяц.
Его палаццо из палацц -
За струнной изгородью лиры…

Как он смешит пигмеев мира,
Как сотрясает хохот плац,
Когда за изгородью лиры
Рыдает царственный паяц!..

 1909.

 

 

 

  НА МИГ

Случалось вам, я думаю, не раз
Любить на миг спокойное мерцанье
И задушевность незнакомых глаз,
В которых нечто вроде состраданья

Ласкало вас; и будь счастливец вы,
Или гонимый жизнию бродяга,-
Вам радостно… Не так ли для травы
Мила росы сочувственная влага?

 1908.

 

 

 

  ПОЭЗА ДОВЕРИЯ

Верю небу! Верю морю!
Верю ночи! Верю дню!
Никого не опозорю!
Ничего не оскверню!

Верю солнцу! Верю смерти!
Верю вере и любви!
Каждой грезе! каждой жертве!
Слову вечному: “Живи”!

Верю в радость и страданье!
Верю в фабрику! в стихи!
Верю в строгое молчанье
И в вульгарное “хи-хи”!

Все приемлемо, все нужно,-
Это каждому скажи,
Как мне северно, как южно
Верить этой общей лжи.

 1914. Февраль

 

 

 

 

  НЕ ЗАВИДУЙ ДРУГУ

Не завидуй другу, если друг богаче,
Если он красивей, если он умней.
Пусть его достатки, пусть его удачи
У твоих сандалий не сотрут ремней…

Двигайся бодрее по своей дороге,
Улыбайся шире от его удач:
Может быть, блаженство – на твоем пороге,
А его, быть может, ждут нужда и плач.

Плачь его слезою! смейся шумным смехом!
Чувствуй полным сердцем вдоль и поперек!
Не препятствуй другу ликовать успехом:
Это – преступленье! Это – сверхпорок!

 1909.

 

 

 

 

  ПРЕДЧУВСТВИЕ ПОЭМЫ

Душа все больше, все безгневней,
Все малодушнее она…
Я грежу летом и деревней,
И это значит – вновь весна!

О, неизменная невеста,
Подруга моего стиха,
Под взрывы птичьего оркестра
Встречай улыбно жениха!

Прости былые заблужденья,
Ошибки молодой любви
И, в ореле всепрощенья,
Вновь нареченным назови!

Своею негою измаяв,
Дай благостно с тобой возвлечь,
Чтоб на бессмертье Дочь обречь,-
Чрез двадцать шесть волнуйных маев,
Чрез двадцать шесть бесплотных встреч…

 1914. Март

 

 

 

 

  ОНА И ОНИ

Ночеет парк, отишен весь бесстыжей тьмой.
Я прохожу, брожу во тьме, во тьме.
Я знаю я, что ждет меня ее письмо.
И хорошо мне оттого, и сон – в уме.

Здесь нет ее, но здесь они, и много их.
Что ты шипишь, хрипишь, скрипишь, ворчишь, скамья?
Да, я сидел на трухло-злых столбах твоих.
Да, до нее и не она была моя.

И много их. И мне не счесть. Ну да, ну да.
Все знаю я. Все помню. Хочу забыть,
Как на траве, как на скамье, как у пруда
Случайных дев хотел в мечту я осудьбить…

Душа вне тела, ты – мечта! А груда тел,
Тел вне души – возмездье жизни за мечту.
Пока я ею до конца не овладел,
Души другой (и ни одной) я не прочту…

 1911. Ноябрь

 

 

 

 

  ТАК УЖ СКАЗАЛОСЬ…

О своей любви Вы мне не говорите:
Я люблю мужа, у меня дети;
Не трудитесь расставлять сети,
А если пылаете, – сгорите!

Меня коробят ваши признанья,
Вы меня не уважаете. Оставьте.
От сантиментальностей избавьте,
Или – я скажу: “до свиданья”.

Ах, я хотела сказать: “прощайте”,
А сказалось отчего-то: “до свиданья”…
Ну что же делать? В наказанье
И вы можете сказать мне: “прощайте…”

И дождетесь моего прощенья…
(Все должно прощаться до свиданья…)
О, не правда ли: мое оправданье -
Ваше наслажденье?

 1911. Ноябрь

 

 

 

 

  КОРРЕКТНОЕ ПИСЬМО

Тебе доверяюсь: сочувствуй иль высмей,
Но выслушай несколько строк.
Читая твои укоризные письма,
Я снова печален и строг.

Во многом права ты, мне данная Богом,
Сберечь от опасного рва,
Но, критик суровый, во многом, во многом,
Прости, не совсем ты права.

Тебя все смущает: но кто же он, кто он?
Нахал? сумасшедший? больной?
Новатор в глазах современников, клоун,
В глазах же потомков – святой.

Я разве не мог бы писать примитивно,
Без новых метафор и слов?
Я так и пишу иногда. Но наивно
Порой от запетых стихов.

Твой ласковый голос когда-то мне вырек
(Ты помнишь, мой друг дорогой?),
Что я не новатор, что я – только лирик,
Дитя с мелодичной душой…

Сужденье твое – мне закон: твой поклонник
Я весь, – с головы и до ног.
Допустим, я лирик, но я – и ироник…
Прости. Я подавлен и строг.

 1912.

 

 

 

 

  ТИАНА

Тиана, как странно! как странно, Тиана!
Былое уплыло, былое ушло…
Я плавал морями, садился в седло,
Бродил пилигримом в опалах тумана…

Тиана, как скучно! как скучно, Тиана!
Мадлэна – как эхо… Мадлэна – как сон…
Я больше уже ни в кого не влюблен:
Влюбляются сердцем, но – как, если – рана?…

Тиана, как жутко! как жутко, Тиана!
Я пил и выплескивал тысячи душ
И девьих, и женских, – все то же; к тому ж
Кудесней всех женщин – ликер из банана!..

Тиана, как дико! мне дико, Тиана,
Вложить вам билеты в лиловый конверт
И ждать на помпезный поэзоконцерт:
Ведь прежде так просто – луна и поляна.

И вдруг – вы, снегурка, нимфея, лиана,
Вернули мне снова все миги тех лет,
Когда я был робкий, безвестный поэт,
О славе мечтавший, – без славы дурмана…

Тиана, как больно! мне больно, Тиана!

 1913. Ноябрь

 

 

 

 

  ПОЭЗА МАЙСКИХ ДНЕЙ

Какие дни теперь стоят!
Ах, что это за дни!
Цветет, звенит, щебечет сад,
Господь его храни!

И нет кузнечикам числа,
Летящим на восток,
Весна себя переросла,
И рост ее – жесток…

У моря, в липовой тени,
Стада на берегу.
Я не могу в такие дни
Работать, не могу!..

Ах, что же делать мне с собой?
Я весь сплошная лень:
В такие дни я сам не свой,
Ведь в эти дни – сирень!

Безволно море. Синегладь.
А небо – как оно.
Нельзя ни грезить, ни желать,
Чего-то не дано…

Чего-то жду, кого-то жду…
Так страстно жду весь день…
Сирень, сирень в моем саду!
В моем саду – сирень!

Цвети, звени, пылай, мой сад,
Господь тебя храни!
Какие дни теперь стоят!
Ах, что это за дни!

 1914. Май

 

 

 

 

  ПЛЯСКА МАЯ

В могиле мрак, в обьятьях рай,
Любовь – земли услада!..
Ал. Будищев


Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций,
Не в лесу дремучем, но и не в селе -
Старая плотина, на плотине танцы,
В танцах поселяне, все навеселе.

Покупают парни у торговки дули,
Тыквенное семя, карие рожки.
Тут беспопья свадьба, там кого-то вздули.
Шепоты да взвизги, песни да смешки.

Точно гуд пчелиный – гутор на полянке:
“Любишь ли, Акуля?” – “Дьявол, не замай!..”
И под звучи шустрой, удалой тальянки
Пляшет на плотине сам царевич Май.

Разошелся браво пламенный красавец,
Зашумели липы, зацвела сирень!
Ветерок целует в губы всех красавиц,
Май пошел вприсядку в шапке набекрень.

Но не видят люди молодого Мая,
Чувствуя душою близость удальца,
Весела деревня, смутно понимая,
Что царевич бросит в пляске два кольца.

Кто поднимет кольца – жизнь тому забава!
Упоенье жизнью не для медных лбов!
Слава Маю, слава! Слава Маю, слава!
Да царят над миром Солнце и Любовь!

 1910.

 

 

 

  В ПАРКЕ ПЛАКАЛА ДЕВОЧКА

Всеволоду Светланову


В парке плакала девочка: “Посмотри-ка ты, папочка,
У хорошенькой ласточки переломлена лапочка,-
Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю”…

И отец призадумался, потрясенный минутою,
И простил все грядущие и капризы, и шалости
Милой, маленькой дочери, зарыдавшей от жалости.

 1910.

 

 

 

  МАЛЕНЬКАЯ ЭЛЕГИЯ

Она на пальчиках привстала
И подарила губы мне,
Я целовал ее устало
В сырой осенней тишине.

И слезы капали беззвучно
В сырой осенней тишине.
Гас скучный день – и было скучно,
Как все, что только не во сне.

 1909.

 

 

 

  BERCEUSE
  миньонет

Пойте – пойте, бубенчики ландышей,
Пойте – пойте вы мне -
О весенней любви, тихо канувшей,
О любовной весне;

О улыбке лазоревой девичьей
И – о, боль – о луне…
Пойте – пойте, мои королевичи,
Пойте – пойте вы мне!

 1910.

 

 

 

  БАЛЛАДА

И. Д.


У мельницы дряхлой, закутанной в мох
Рукою веков престарелых,
Где с шумом плотины сливается вздох
Осенних ракит пожелтелых,

Где пенятся воды при шуме колес,
Дробя изумрудные брызги,
Где стаи форелей в задумчивый плес
Заходят под влажные взвизги

Рокочущих, страстных, падучих валов,
Где дремлет поселок пустынный -
Свидетель пирушек былых и балов,-
Дворец приютился старинный.

Преданье в безлистную книгу времен
Навек занесло свои строки;
Но ясную доблесть победных знамен
Смущают все чьи-то упреки.

Нередко к часовне в полуденный час
Бредут привиденья на паперть
И стонут, в железные двери стучась,
И лица их белы, как скатерть.

К кому обращен их столетний упрек,
И что колыхает их, тени?
А в залах пирует надменный порок,
И плачут в подполье ступени…

 1909.

 

 

 

  ЗАВЕТ

"Не убивайте голубей."
 Мирра Лохвицкая


Целуйте искренней уста -
Для вас раскрытые бутоны,
Чтоб их не иссушили стоны,
Чтоб не поблекла красота!

С мечтой о благости Мадонны
Целуйте искренней уста!

Прощайте пламенней врагов,
Вам причинивших горечь муки,
Сковавших холодом разлуки,
Топящих в зле без берегов.

Дружней протягивайте руки,
Прощайте пламенней врагов,

Страдайте стойче и святей,
Познав величие страданья.
Да не смутят твои рыданья
Покоя светлого детей!

Своим потомкам в назиданье
Страдайте стойче и святей!

Любите глубже и верней -
Как любят вас, не рассуждая,
Своим порывом побуждая
Гнать сонмы мертвенных теней…

Бессмертен, кто любил, страдая,-
Любите глубже и верней!

 1909. Сентябрь

 

 

 

  И БУДЕТ ВСКОРЕ...

И будет вскоре весенний день,
И мы поедем домой, в Россию...
Ты шляпу шелковую надень:
Ты в ней особенно красива...

И будет праздник... большой, большой,
Каких и не было, пожалуй,
С тех пор, как создан весь шар земной,
Такой смешной и обветшалый...

И ты прошепчешь: "Мы не во сне?.."
Тебя со смехом ущипну я
И зарыдаю, молясь весне
И землю русскую целуя!

 

 

 

  МОРОЖЕНОЕ ИЗ СИРЕНИ!

– Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!
Полпорции десять копеек, четыре копейки буше.
Сударыни, судари, надо ль? –
не дорого – можно без прений…
Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе!

Я сливочного не имею, фисташковое все распродал…
Ах, граждане, да неужели вы требуете крэм-брюле?
Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа,
На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в вирелэ!

Сирень – сладострастья эмблема.
В лилово-изнеженном креме
Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок…
Мороженое из сирени, мороженое из сирени!
Эй, мальчик со сбитнем, попробуй!
Ей-богу, похвалишь, дружок!

 1912. Сентябрь

 

 

  КАЧАЛКА ГРЕЗЭРКИ

Л. Д. Рындиной


Как мечтать хорошо Вам
В гамаке камышовом
Над мистическим оком – над бестинным прудом!
Как мечты сюрпризэрки
Над качалкой грезэрки
Истомленно лунятся: то – Верлэн, то – Прюдом.

Что за чудо и диво!-
То Вы – леди Годива,
Через миг – Иоланта, через миг Вы – Сафо…
Стоит Вам повертеться,-
И загрезится сердце:
Все на свете возможно, все для Вас ничего!

Покачнетесь Вы влево,-
Королев Королева,
Властелинша планеты голубых антилоп,
Где от вздохов левкоя
Упоенье такое,
Что загрезит порфирой заурядный холоп!

Покачнетесь Вы вправо,-
Улыбнется Вам Слава
И дохнет Ваше имя, как цветы райских клумб;
Прогремит Ваше имя,
И в омолненном дыме
Вы сойдете на Землю, – мирозданья Колумб!

А качнетесь Вы к выси,
Где мигающий бисер,
Вы постигнете тайну: вечной жизни процесс,
И мечты сюрпризэрки
Над качалкой грезэрки
Воплотятся в капризный, но бессмертный эксцесс!

 1911.

 

 

 

  А знаешь край?…

 "Ты знаешь край, где все обильем дышит?"

        Гр. А.К. Толстой

…А знаешь край, где хижины убоги,
Где голод шлет людей на тяжкий грех,
Где вечно скорбь, где лица вечно строги,
Где отзвучал давно здоровый смех,
И где ни школ, ни доктора, ни книги,
Но где — вино, убийство и… вериги?…

 1907.

 

 

 

  КАРЕТКА КУРТИЗАНКИ

Каретка куртизанки, в коричневую лошадь,
По хвойному откосу спускается на пляж.
Чтоб ножки не промокли, их надо окалошить,-
Блюстителем здоровья назначен юный паж.

Кудрявым музыкантам предложено исполнить
Бравадную мазурку. Маэстро, за пюпитр!
Удастся ль душу дамы восторженно омолнить
Курортному оркестру из мелодичных цитр?

Цилиндры солнцевеют, причесанные лоско,
И дамьи туалеты пригодны для витрин.
Смеется куртизанка. Ей вторит солнце броско.
Как хорошо в буфете пить крем-де-мандарин!

За чем же дело стало? к буфету, черный кучер!
Гарсон, сымпровизируй блестящий файф-о-клок…
Каретка куртизанки опять все круче, круче,
И паж к ботинкам дамы, как фокстерьер, прилег…

 1911.

 

 

 

  ДИССОНА

Георгию Иванову

В желтой гостиной, из серого клена, с обивкою шелковой,
Ваше сиятельство любит по вторникам томный журфикс.
В дамской венгерке комичного цвета, коричнево-белковой,
Вы предлагаете тонкому обществу ирисный кэкс,
Нежно вдыхая сигары эрцгерцога абрис фиалковый...
 
Ваше сиятельство к тридцатилетнему - модному - возрасту
Тело имеете универсальное... как барельеф...
Душу душистую, тщательно скрытую в шелковом шелесте,
Очень удобную для проституток и для королев...
Впрочем, простите мне, Ваше сиятельство, алые шалости...
 
Вашим супругом, послом в Арлекинии, ярко правительство:
Ум и талант дипломата суть высшие качества...
Но для меня, для безумца, его аристотельство,
Как и поэзы мои для него, - лишь чудачество...
Самое ж лучшее в нем, это - Ваше сиятельство!

 1912.

 

 

 

  СОНЕТ

По вечерам графинин фаэтон
Могли бы вы заметить у курзала.
Она входила в зал, давая тон,
Как капельмейстер, настроеньям зала.

Раз навсегда графиня показала
Красивый ум, прищуренный бутон
Чуть зрелых губ, в глазах застывший стон,
Как монумент неверности вассала…

В ее очей фиалковую глубь
Стремилось сердце каждого мужчины.
Но окунать их не было причины,-
Напрасно взоры ныли: приголубь…
И охлаждал поклонников шедевра
Сарказм ее сиятельства из сэвра.

 1910. Январь

 

 

 

  СОНАТЫ В ШТОРМ

На Ваших эффектных нервах звучали всю ночь
сонаты,
А Вы возлежали на башне на ландышевом ковре…
Трещала, палила буря, и якорные канаты,
Как будто титаны-струны, озвучили весь корвет.
Но разве Вам было дело, что где-то рыдают и стонут,
Что бешеный шторм грохочет, бросая на скалы
фрегат.

Вы пили вино мятежно, Вы брали монбланную ноту!
Сверкали агаты брошек, но ярче был взоров агат!
Трещала, палила буря. Стонала дворцовая пристань.
Кричали и гибли люди. Корабль набегал на корабль.
А вы, семеня гранаты, смеясь, целовали артиста…
Он сел за рояль, как гений, – окончил игру, как раб…

 1911.

 

 

 

  ГОРОДСКАЯ ОСЕНЬ

Как элегантна осень в городе,
Где в ратуше дух моды внедрен!
Куда вы только ни посмотрите -
Везде на клумбах рододендрон…

Как лоско матовы и дымчаты
Пласты смолового асфальта,
И, как корректно-переливчаты
Слова констэблевого альта!

Маркизы, древья улиц стриженных,
Блестят кокетливо и ало;
В лиловом инее – их, выжженных
Улыбкой солнца, тишь спаяла.

Надменен вылощенный памятник
(И глуповат! – прибавлю в скобках…)
Из пыли летней вынут грамотник
Рукой детей, от лени робких.

А в лиловеющие сумерки,-
Торцами вздорного проспекта,-
Зевают в фаэтонах грумики,
Окукленные для эффекта…

Костюм кокоток так аляповат…
Картавый смех под блесткий веер…
И фантазер на пунце Запада
Зовет в страну своих феерий!..

 1911.

 

 

 

  СОНЕТ

Я коронуюсь утром мая
Под юным солнечным лучом.
Весна, пришедшая из рая
Чело украсить мне венцом.

Жасмин, ромашки, незабудки,
Фиалки, ландыши, сирень
Жизнь отдадут – цветы так чутки!-
Мне для венца в счастливый день.

Придет поэт, с неправдой воин,
И скажет мне: “Ты быть достоин
Моим наследником; хитон,
Порфиру, скипетр – я, взволнован,
Даю тебе… Взойди на трон,
Благословен и коронован”.

 1908.

 

 

 

  ПАМЯТИ П. И. ЧАЙКОВСКОГО

Я окропил росой его таланта
Свои мечты и вижу: входят в парк -
Как призраки – Онегин, Иоланта,
Татьяна, Лиза, Герман, Жанна д'Арк.

Струи ручья целуют черевички…
Эскиз теней набросила луна…
И гости грез запели там, где птички
В березах спят и дремлет тишина.

О греза-сон! о, греза-чародейка!
О, греза-луч созвездия поэм!
Но вскоре жизнь, как ведьма, как злодейка,
Рассеет сна обманчивый эдем…

 1908. Октябрь

  РЯДОВЫЕ ЛЮДИ

Я презираю спокойно, грустно, светло и строго
Людей бездарных: отсталых, плоских, темно-упрямых.
Моя дорога – не их дорога.
Мои кумиры – не в людных храмах.

Я не желаю ни зла, ни горя всем этим людям,-
Я равнодушен; порой прощаю, порой жалею.
Моя дорога лежит безлюдьем.
Моя пустыня, – дворца светлее.

За что любить их, таких мне чуждых? за что убить их?!
Они так жалки, так примитивны и так бесцветны.
Идите мимо в своих событьях,-
Я безвопросен: вы безответны.

Не знаю скверных, не знаю подлых; все люди правы;
Не понимают они друг друга, – их доля злая.
Мои услады – для них отравы.
Я презираю, благословляя…

 1911.

 

 

 

  ПОЭЗА ВОЗМЕЗДИЯ

Моя вторая Хабанера
Взорвалась, точно динамит.
Мне отдалась сама Венера,
И я всемирно знаменит!

То было в девятьсот девятом…
Но до двенадцатого – дым
Все стлался по местам, объятым
Моим пожаром золотым.

Возгрянул век Наполеона
(Век – это громогласных дел!)
Вселенского Хамелеона
Душа – бессмертный мой удел.

Издымлен дым, и в льстивый тане
Пустился мир, войдя в азарт.
Я – гениальный корсиканец!
Я – возрожденный Бонапарт!

На острова Святой Елены
Мне не угрозен небосклон:
На мне трагические плены,
Зане я сам Хамелеон!

Что было в девятьсот девятом,
То будет в миллиард втором!
Я покорю миры булатом,
Как покорял миры пером.

Извечно странствуя с талантом
На плоской лосскости земной,
Был Карлом Смелым, был я Дантом,
Наполеоном – и собой.

Так! будет то, что было, снова -
Перо, булат, перо, булат…
Когда ж Земли падет основа -
О ужас – буду я крылат!..

 

 

 

  СОЛНЦЕ ВСЕГДА ВДОХНОВЕННО

Солнце всегда вдохновенно!
Солнце всегда горячо!
Друг мой! сольемся мгновенно:
Наше желанье – ничье.

Жизнь безнадежна и тленна,
Мигом трепещет плечо…
Солнце, как мы, вдохновенно!
Солнце, как мы, горячо!

 1909.

 

 

 

  ВДЫХАЙТЕ СОЛНЦЕ

Вдыхайте солнце, живите солнцем,-
И солнцем сами блеснете вы!
Согреют землю лучи живые
Сердец, познавших добро и свет.

Вдыхайте небо, живите небом,-
И небесами засветит взор!
С любовью небо сойдет на землю,
А мир прощенный – на небеса.

Мыза Ивановка

 

 

 

   ЭХО

Ради шутки, ради смеха
Я хотел бы жить всегда!
Но ответило мне эхо:
“Да!”

Повтори… еще… сначала…
Кто бессмертен, как мечты?
Снова эхо отвечало:
“Ты!”

 1909.

 

 

 

  ТОЛЬКО МИГ

Я гостил в твоем сердечке
Только миг.
Это было возле речки,
Где тростник.

Ты в душе моей – как дома
Навсегда!
И разрушит те хоромы
Кто? Когда?

 

 

 

  СИМФОНИЭТТА

Всю ночь грызешь меня, бессонница,
Кошмарен твой слюнявый шип.
Я слышу: бешеная конница -
Моих стремлений прототип.

Бесстрастно слушает иконница
Мой встон, мой пересохший всхлип.
О, Голубая Оборонница,
Явись мне в пчелах между лип.

Ужель душа твоя не тронется?-
Я разум пред тобой расшиб.
Уйти. Куда? Все – среды, вторники…
Пойти на улицу? Одень

Себя, как пожелают дворники
И проститутки, – в ад их день!
Столица ночью – это – в сорнике
Хам-Город в шапке набекрень.

Презренны “вольные затворники”:
В их снах животных – дребедень.
Поймете ль вы меня, просторники? -
Моя бессонница – С и р е н ь.

 

 

 

  В КУСТАХ ЖАСМИНА

То клубникой, то бананом
Пахнет крэмовый жасмин,
Пышно-приторным дурманом
Воссоздав оркестр румын.

Раковина окарины,
Пестротканное литье.
Устрицы и мандарины.
Вместо жизни – пляс-житье.

Лоскощекие мещанки.
Груди – дыни, жабой брошь.
Разговорные шарманки.
Имперьял идет за грош.

Бутафорскою туникой
Шансонетка, с гнусью мин,
То бананом, то клубникой
Помавает, вся – жасмин.

 1918, июнь

 

 

 

  ХАБАНЕРА II

Синьоре Za

Вонзите штопор в упругость пробки,-
И взоры женщин не будут робки!..
Да, взоры женщин не будут робки,
И к знойной страсти завьются тропки.

Плесните в чаши янтарь муската
И созерцайте цвета заката…
Раскрасьте мысли в цвета заката
И ждите, ждите любви раската!..

Ловите женщин, теряйте мысли…
Счет поцелуям – пойди, исчисли!
И к поцелуям финал причисли,
И будет счастье в удобном смысле!..

 

 

 

  НЕВЫРАЗИМАЯ ПОЭЗА

Невыразимо грустно, невыразимо больно
В поезде удалиться, милое потеряв…
Росы зачем на деревьях? В небе зачем фиольно?
Надо ли было в поезд? может быть, я не прав?

Может быть, только плакать было бы проще, лучше
Перед такой страдальной, точно всегда чужой?
Нежно письмо оскорблю; только когда получишь
Эту цепочку строчек, спаянную душой?

Бело ночеет поле, и от луны в нем мольно,
Филины-пассажиры и безлошаден пар…
Невыразимо грустно! невыразимо больно!
Хочется мне вернуться, но позади – кошмар!

 1918, июнь

 

 

 

  ГРАНДИОЗ

Граалю-Арельскому


Все наслажденья и все эксцессы
Все звезды мира и все планеты
Жемчужу гордо в свои сонеты,-
Мои сонеты – колье принцессы!

Я надеваю, под взрыв оркестра,
Колье сонетов (размах примерьте!)
Да, надеваю рукой маэстро
На шею Девы. Она – Бессмертье!

Она вне мира, Она вне почвы,
Без окончанья и без начала…
Ничто святое ее зачало…
Кто усомнится – уйдите прочь вы!

Она безмерна и повсеместна,
Она невинна и сладкогрешна,
Да, сладкогрешна, как будто бездна,
И точно бездна – она безбрежна.

Под барабаны, под кастаньеты,
Все содроганья и все эксцессы.
Жемчужу гордо в колье принцессы,
Не знавшей почвы любой планеты…

 1910. Июнь