Скучает разум одинокий
Среди безмысленной толпы.
Он гибкий, острый и глубокий.
Идеи варит, как грибы.
Но в одиночку не способен
Ни развиваться ни творить.
Складской детали он подобен.
Пылиться может, но не жить.
И только, средь себе подобных,
Как мысленных процессов часть,
Он из продуктов превосходных
Узор способен вкусный прясть.
Отдыхай, отдыхай, отдыхай,
Успокойся, тихо, мирно засыпай!
Прочь сомнения, тревоги тоже прочь.
Окуни своё сознание в эту ночь!
Только радость, только счастье и покой
Остаются в этой комнате с тобой.
Ты, слышишь, наступает тишина.
Ты, слышишь, как в ночи звенит она.
Ты, видишь этот яркий белый свет.
Тебе светить он будет много лет.
Ты, чувствуешь нежнейший аромат,
Который излучает райский сад.
Вот радость ручьями вливается в сердце,
Как ветер весны сквозь открытую дверцу.
Вот счастие, в душу стучится оно.
Ему отвори, ты, пошире окно!
И наступает безбрежный покой,
Всё заполняя сознание собой.
Идём со мною в милый, дивный край,
В мир ярких снов, в мой самодельный рай!
Забудь про всё сейчас, иди со мной!
Тебя знакомство ждёт с самим собой.
Не спешите, бабушка, на тот свет!
Подождёт родную вас милый дед.
Рановато вам ещё умирать.
Есть ещё в вас силушка в жизнь играть.
Будет за сыночками кто следить,
Молодых невестушек жить учить,
Бегать за внучатами по дворам
С ложкой каши гречневой? Полно вам.
Ты, вновь рождён, мой вечный друг,
Из лона матери в мир тела.
Чтоб жить средь радостей и мук.
Душа материю надела.
Опять беспомощен и мал.
Учится жизни надо снова.
Кем был, ты? В памяти провал.
Сознанье помнить не готово.
Зачем, ты, здесь? Чтобы любить
И чтоб другими быть любимым,
Чтоб сыном, братом, другом быть.
Чтоб нужным быть, необходимым.
Ты, миссию себе избрал
И в новом теле воплотился.
Когда-то жил и умирал
И вновь среди людей родился,
Чтоб радость миру принести,
Чтобы творить и развиваться,
Путь жизни до конца пройти,
Трудиться, думать, изменяться.
Ты, слаб и мал. Твой разум чист,
Но в хрупком теле сила скрыта.
Судьба – не роль, ты – не артист,
Ты, существо иного вида.
Своей, ты, жизни сценарист
И режиссер и исполнитель.
Жизнь пред тобой, как белый лист.
Лишь Бог тебе руководитель.
Я вновь рождён. Как это странно!
Меня здесь не было недавно.
Вновь телом древний дух пленён
И странным знанием наделён,
О том, что раньше был свободным,
Счастливым духом беззаботным,
Но погрузился в этот сон.
Красив он, страшен и смешон
Сей иллюзорный мир страданий –
Продукт испачканных сознаний
Людей, в плен тела погружённых
И меж собою разделённых
Неведенья густым туманом
И занятых самообманом.
Но тело не тюрьма, а дом
И точно знаю я о том,
Что должен этот дом стать храмом
И в этом мире странном самом
Я вновь свободу обрету,
Осуществлю свою мечту
О единении с собою
И сам себе себя открою.
Приди, приди ко мне, Халява!
Скорей, пожалуйста, приди!
Ну, что, ты, медлишь? Ты, не права.
Меня столь строго не суди!
Тебя, всем сердцем обожая,
Я не встречал уж много лет.
Эх, чувства нежные питаю,
Тебя ж со мною рядом нет.
Быть может, чем тебя обидел?
Не мил мне без тебя весь свет.
Лишь вдалеке родную видел
И нёсся за Халявой вслед.
Поверь, Халява, я хороший!
Твоей любви достоин я.
Лишь о тебе молюсь, но что же?
Ты, уплываешь, в даль маня.
Ах, какая это радость,
Люди, люди, боже мой!
Ах, какая это радость,
Что я всё-таки живой!
Ах, какое наслаждение,
Что я двигаюсь, дышу,
Ах, какое наслаждение,
Что спокойно я лежу!
Ах, какая это радость,
По родной земле ходить,
Ах, какая это радость,
Видеть, слышать и любить!
Ах, какое наслаждение,
Думать, чувствовать, писать,
Ах, какое наслаждение,
Самому потом читать!
Я был чужим везде и всюду,
И одинок был, как никто.
Я никогда не позабуду,
Как выл с тоски, не зная, что...
Что ты, Господь, всегда со мною,
Всегда подскажешь, всё простишь,
На небеса возьмёшь с собою.
Для этого мне надо лишь...
Всего лишь слушать, и стараться,
И поступать, как ты велишь,
Добрей и лучше быть пытаться,
Когда со мной ты говоришь.
Тот час душа моя взлетает
Над всей земною суетой.
От света твоего в ней тает
Всё зло... и настает покой.
Представь!
Сидишь на воздушном потоке.
Ты паришь средь великих небес.
Ветра стали словно дороги.
Тело вовсе утратило вес.
Летишь по бескрайним просторам.
Лёгок ты словно воздух и чист.
С тайфуном могучим, сверхскорым,
Ты несешься прозрачен, лучист.
Ты в небесных ветрах растворился.
Стало небо - с тобою одно.
И душою и телом с ним слился.
Тебя сделало ветром оно.
- «Хилый, ты, какой-то, Вова.
Что как столб, дурак стоишь?
Надо боксом заниматься.
Ты ж себя не защитишь.
Ну а что, коль на те мощи,
Что семь лет зовешь ты тёщей,
Нападет, допустим, лев?
Что тогда, ты, будешь делать?
Убежишь, запрёшься в хлев?»
- «Ну, а что я должен делать?
Нехрен было нападать.
Сам ввязался в передрягу.
Я не стану льва спасать»
Представь!
Сидишь в эпицентре пожара
И вместо стула, огненный трон.
Твоё тело не чувствует жара.
Потому что, отныне ты – он.
Вокруг лишь огонь бесконечный.
Ты - горячего пламени часть.
Твоё тело – костер долговечный.
Ты имеешь над пламенем власть.
Теперь ты горишь, не сгорая.
Твои мысли и чувства – огни.
Всё собою вокруг заполняя,
Ярким жаром пылают они.
Думал я, что иду по дороге,
Мне казалось, что к Богу иду,
Что несут меня медленно ноги,
Мне казалось в безумном бреду,
Что иду я бреду одиноко,
Что ушёл я из дома давно,
Заблудился и где-то далёко
Лучик света, вокруг же темно.
Думал я, что совсем заблудился,
Что иду я на ощупь во тьме,
Что от душ от других отделился
И остался там где-то, во вне.
Но глаза приоткрыв, я увидел,
Что в божественном свете стою
И вселенская Бога обитель
Не отринула душу мою.
Страшнее пытки нет, душевной муки.
Сильнее чем огонь жжёт боль разлуки,
Когда нет рядом близких никого,
Когда уже не хочешь ничего,
Когда и белый свет тебе не мил
И просто жить, уж больше нету сил...
Страшнее пытки нет, душевной муки.
Сильнее чем огонь… вот опустились руки
И настроенья нет, лишь безысходность, тьма.
Не голова болит, болит душа сама.
Возвращалась женщина с работы,
Норму, перевыполнив вдвойне.
А в подземном, тёмном переходе
Самый страшный и уродливый в стране
Шёл на встречу ей опасный вроде,
Агрессивный и накачанный вполне
Дядька, широко расставив руки,
Почти весь ей путь загородив.
Тут уж даме стало не до скуки
И с испугу камешек схватив,
Бросила его, что было мочи,
Прямо в морду этого амбала.
(Дело всё происходило ночью.)
С перехода в ночь она бежала,
Слыша позади себя звон страшный,
Дикий крик и мат пятиэтажный: -
«Третий раз..! О сволочи, о дуры,
Твари, с..и..! Господи, прости!
Третий раз стекло из магазина
Не могу домой я донести!
- «А ну-ка, подсудимый, всю правду говорите,
Как всё происходило, суду вы опишите!»
- «Да, что уж тут рассказывать? Вернулся я домой
С работы очень поздно, со смены трудовой.
Жена лежит в постели и смотрит на окно,
Окно открыто настежь (но жарко всё ровно)
А за окном мужчина в одних трусах бежит.
Обычно я спокойный, но тут как динамит,
От ревности взбесился и тумбочку схватил
И с двадцати двух метров ей в гада засадил».
- «Скажите потерпевший, как всё происходило,
Прошу вас расскажите всю правду, как всё было»
- «Послушайте, присяжные, послушайте, судья!
Вот спортом занимаюсь, короче, бегом я.
Бежал себе спокойно не трогал никого
И никому плохого не делал ничего.
( Вы знаете, бег лечит артрит, радикулит.)
И тут в меня из здания вдруг тумбочка летит»
- «А, вы скажите, женщина, как всё происходило!»
- «Вы знаете, не знаю, в тот вечер жарко было
И спать легла я, приоткрыв окно,
К тому моменту я спала давно».
- «Прошу свидетель нам всё рассказать,
Как всё происходило описать».
- «Я ничего увидеть не успел,
Поймите же, я в тумбочке сидел!»
